Билет в 1812 (СИ)

Женевьева удалилась в своё поместье. Несколько раз я пытался встретиться с ней, но слуги говорили, что она больна и никого не принимает. И вот за день до отъезда мне доложили, что меня желает видеть мадемуазель де Обинь.

На крыльях счастья я влетел в зал, где встретил Женевьеву. Едва я спустился с лестницы, как она подбежала ко мне, обняла и поцеловала в щёку.

— Милый Поль, как мне жаль расставаться с тобой, ведь я люблю тебя больше жизни. Мне хочется, чтобы ты помнил обо мне там, в далёкой России.

Возьми это, — Женевьева протянула прекрасный медальон со своим портретом, — этот медальон будет хранить тебя от всех напастей и станет залогом нашей любви, а впоследствии, когда исчезнет последняя надежда на встречу, поможет вернуться в наш самый счастливый день.

— Ну что ты, не переживай, пройдёт всего два месяца и мы вновь соединимся и тогда вся жизнь станет нашей и только нашей. Как же я буду скучать без тебя, любовь моя.

— Поль, прошу только об одном: никому и никогда не отдавай этого медальона, а когда у тебя появятся дети, передай его старшей дочери и поклянись, что назовёшь её Женевьевой.

— Клянусь! — машинально ответил я, ничего не понимая из сказанного. Какие дети? Если у меня и будут дети, то только наши с Женевьвой. Тогда что же пытается сказать моя невеста?

— Поль, не бери в голову. Я так волнуюсь за тебя, что не отдаю себе отчёта в том, что говорю. Ведь я пришла проститься с тобой. Я не смогу проводить тебя завтра: мои родители решили уехать на юг. Ты же знаешь, что моей матушке нездоровится, и врачи посоветовали ей больше находиться на солнце. С ними еду и я. Отъезд уже сегодня. Прощай, Поль, я всегда буду помнить тебя.

Зарыдав, Женевьва выбежала из зала, а я стоял истукан истуканом, потрясённый тем, что только что услышал.

Из оцепенения меня вывел шум отъезжавшей кареты. Вскоре экипаж скрылся под аркой и исчез за поворотом.

— Подождите! Женевьва, ради бога, подождите!

Я кинулся вдогонку.

— Лошадь, скорее!

Я вскочил в седло и направился в поместье де Обинь, благо оно располагалось всего в двух лье от нашего замка. В этот раз фортуна решила отвернуться от меня: слуги сообщили, что господа отбыли более двух часов назад, а вмести с ними и молодая барышня.

Ничего не понимаю, если семейство де Обинь отбыло два часа назад, как же могла Женевьева быть у меня?

— Куда они поехали?

Мне показали направление, и я погнался за своим счастьем. Для себя я решил, если догоню Женевьеву, немедля попрошу её руки у родителей и тогда, прощай Россия.

Впрочем, всё было напрасно: мне не удалось настигнуть экипаж семейства де Обинь. В этот день я видел свою невесту в последний раз, но я ещё не знал об этом.

Через два дня меня зачислили в пятую бригаду армии императора, и началась новая жизнь, которая оказалась совсем не такой, какой её представлял. Вскоре я познакомился с юношей одних со мной лет и взглядов. Звали его Шарль де Вильмон и он являлся представителем славного дворянского рода. Вскоре мы подружились. Начало исполняться предсказание мадам Ленорман: я нашёл верного и преданного друга. Неужели всё, о чём говорила провидица, окажется правдой, и я никогда не встречусь с Женевьевой. Такого просто не может быть, ведь иногда и гадалки ошибаются. Возможно, мой случай как раз и попадает под эту самую ошибку?

Впрочем, времени на размышления о прошлом оставалось всё меньше и меньше: армейская жизнь только издали кажется такой романтичной.

Блестящие кивера, шпага, приятно постукивающая по левому боку, форма от которой млеют барышни. Всё это лишь внешняя и хорошо видимая сторона, но есть ещё и изнуряющие тренировки, повседневная муштра, способная довести до помешательства, но впоследствии, как это не покажется странным, спасающая твою жизнь.

Все эти «прелести» армейской жизни захватили меня и на некоторое время оторвали от грустных размышлений. Войско Бонапарта постоянно находилось в движении, и вскоре наша бригада расквартировалась вблизи Дрездена. Шарль, как мог, отвлекал меня от хандры. Через три дня после прибытия в город случилось событие, показавшее, как тесен мир. Во время посещения оперного театра я увидел знакомое лицо. После окончания представления судьба свела меня с мужем Мари.

— Поль, рад, очень рад тебя видеть. Я искал встречи и ужё потерял всякую надежду, а ты вот он предо мной живой, здоровый, энергичный, но слегка грустный. Поверь, я способен разогнать чёрную тоску в твоём сердце.

— Продолжайте, месье, не томите. Как там, матушка, что с сестрой?

— Молодой человек, не все вопросы сразу. Однако, как мне показалось, вы не задали самого главного вопроса.

Я густо покраснел, но сделал вид, что не совсем понимаю собеседника.

— Не хорошо забывать друзей, которые помнят о вас. Не проходит и дня как нарочный из их имения прибывает узнать, нет ли от вас каких новостей. Вы всё ещё пребываете в недоумении, мой юный друг?

— Месье, извольте объясниться.

— О, юность, юность. Поль, вам письмо.

Мне протянули конверт, перехваченный лентой.

— Это от ваших родителей, а вот это…

Мне был вручён ещё один конверт.