Билет в ад

Она поднялась и направилась через всю квартиру в ванную комнату. Там открыла воду, вылила в ванну пол флакона ароматического бальзама и, пока ванна понемногу наполнялась, вернулась в гостиную — просторную, хорошо освещенную комнату, изящно декорированную и полную экзотических растений. Клео сама обставляла свое новое жилье, и здесь не было никаких красных абажуров, никаких диванов леопардовой расцветки — словом, никаких примет дешевой роскоши, на которую были так падки многие из ее бывших товарок.

Из своей большой сумки «Прада» Вдова вынула фотографию, которую нашла в доме Тевеннена. Она случайно заметила ее на стеллаже — небольшую фотографию в простой металлической рамке, стоявшую на некотором отдалении от остальных безделушек, словно ощущавшую свою неуместность среди них. В общем-то, так оно и было. Само присутствие такой фотографии в этом доме казалось чем-то фальшивым, как макияж постаревшей Коко Шанель.

На фотографии был изображен мальчик с густыми темными волосами и огромными черными глазами, глубокими, немного таинственными. Несмотря на то что он улыбался, на лице его не было заметно той беззаботной детской радости, которую испытывал бы любой из его сверстников летом на пляже.

Не он ли написал непонятные цифры на клочке бумаги? Впервые Вдова задала себе этот вопрос в машине по дороге домой. Внимательнее разглядев цифры, она подумала, что почерк, скорее всего, детский.

Однако не ребенок в первую очередь привлек внимание Вдовы, а молодая женщина, сидящая рядом с ним. Ее тело, почти полностью открытое для обозрения, если не считать двух узеньких полосок бикини, выглядело легким и гибким. Пепельно-белокурые волосы развевались по ветру. Она смотрела на ребенка обожающим материнским взглядом, и в ее глазах играли отблески яркого июльского солнца.

Вдова, не размышляя, схватила фотографию.

А сейчас… сейчас она начинала понимать, почему это сделала.

Эту молодую женщину она знала. Где, когда, при каких обстоятельствах они могли пересекаться?.. Клео никак не удавалось вспомнить. Может быть, она мельком видела ее рядом с Тевенненом во время очередной встречи? Молчаливый силуэт на пассажирском сиденье…

Нет, исключено. Тевеннен всегда приезжал на встречи один. В этом Вдова была уверена. Но лицо женщины было ей действительно знакомо.

Вдова задумчиво, почти с нежностью, обвела кончиком длинного наманикюренного ногтя лицо на фотографии. «Mi asesina..».[11]

Отдаленный шум воды вдруг напомнил ей, что ванна вот-вот может переполниться.

Она вздохнула, отложила фотографию и отправилась в ванную. Войдя, с наслаждением вдохнула поднимавшийся от воды ароматный пар.

Потом разделась, стараясь не замечать — что с каждым днем было для нее все труднее — свой член, освобожденный из специального маскирующего чехла, в котором она его обычно прятала. Клео любила свое тело, но ненавидела этот…

…тело!

…легкое и гибкое…

…совсем как у той…

Она вздрогнула и пару раз моргнула. Густые ресницы взлетали, как крылья бабочки.

Неужели и впрямь?.. Такое совпадение!..

Она неподвижно простояла минуту или две, чувствуя, как кровь гулко стучит в висках от этого неожиданного озарения. Так оно и есть… Понадобилось лишь освежить в памяти некоторые эпизоды из прошлого, смахнуть с них пыль… Да, вот именно: смахнуть пыль.

Очевидность предстала перед ней во всей полноте. Теперь Клео знала. Она знала все.

Знала, кто была эта женщина на фотографии.

Знала, как ее найти.

Озарение… Благая весть…

И одновременно — доказательство того, что случайных совпадений не бывает. Стало быть, всего через пару дней она узнает, какой секрет таят в себе эти странные цифры. Ибо палец Тевеннена, устремленный на скомканный клочок бумаги, был не чем иным, как перстом божьим. И на сей раз сам Бог решил указать ей путь.

17

Тома Миньоль не открывал глаз от окон квартиры на последнем этаже дома — типично буржуазного здания, выстроенного из огромных тесаных камней и украшенного по фасаду лепниной и полукруглыми балкончиками.

Вдова вернулась домой.

Орели Дюбар, сидевшая в машине рядом с ним, наблюдала за входом, ожидая, не объявится ли Тевеннен, если вдруг Вдова вызвала его к себе. Хотя это было почти полностью исключено: Вдова никогда не вела деловых переговоров в своих апартаментах. Даже гостей принимала редко. Как будто порог ее квартиры был границей, которую нельзя было пересекать посторонним, могущим нарушить респектабельность окружающей обстановки. Ее дом был ее крепостью. Или секретным садом, если воспользоваться не английской, а французской аналогией…

Скорее всего, случилось что-то непредвиденное. Так или иначе, Жамель должен об этом знать. Тома на мгновение заколебался, не стоит ли ему проследить за «мерседесом», в котором уехал кузен после того, как привез Вдову домой, но потом решил, что если Жамель захочет объясниться, то у них еще будет время встретиться.