Билет в никуда

Тут же по ним полоснула автоматная очередь, и свет погас. Но Веня успел воспользоваться внезапно наступившей темнотой и откатиться за ближайший кустарник. И дальше пополз по-пластунски, раздирая в кровь и без того больной живот.

Джипы отъехали назад. И наступила тишина, которая длилась вплоть до приезда Доменика Порте. Он первым делом склонился над перенесенным в машину Веней.

– Мне о вас рассказывала Галина Вагнер.

– Спасибо… – перехваченным от волнения голосом прошептал тот.

– Кто эти люди в доме?

– Русские…

– КГБ?

– Нет. Представляют какого-то известного российского политика, который ищет контакт с вами.

– Таким способом? – несказанно удивился Порте.

– Другие им неизвестны. Поговорите с Петром Фомичом. Он у них главный. А я… я ничего не сказал… ни про кого… знайте это. Меня били, но без толку, ни про кого – ничего.

– Отлично, парень. Ты мне нравишься, – успокоил его Порте и взял в руки мегафон. – Порте слушает. Кто хотел со мной говорить?

Из дома вышел Коля и крикнул по-русски:

– Веня! Это сам Порте? Если подтверждаешь, веди его сюда!

Веня перевел требования русских. Порте протянул мегафон.

– Передай – или они выходят без оружия, или мы увозим тебя и вызываем полицию. Здесь не Россия.

Спустя несколько минут на вилле зажгли свет, и дверь распахнулась. Первыми зашли парни с автоматами, за ними – Доменик Порте. Веня остался лежать в джипе.

В той самой комнате, где недавно совершался допрос, французов ждал по-военному подтянутый Петр Фомич. Рядом стоял Коля, выполняющий роль переводчика.

– Вы Доменик Порте? – строго спросил Петр Фомич.

– Да. А кого представляете вы?

– Разговор у нас должен состояться конфиденциальный. Попросите лишних удалиться.

Коля кое-как перевел. Порте кивнул в знак согласия, и его парни вышли из комнаты. Француз непринужденно сел на диван, закинул ногу на ногу и приготовился слушать.

Петр Фомич прохаживался взад и вперед, ожидая, пока стихнут шаги в коридоре. Потом взглянул на Колю и приказал:

– Переводи.

– Перевожу, – подтвердил тот.

– В России сейчас слишком много проходимцев, нагло пользующихся временными трудностями и обманывающих простых граждан… Вы, наверное, слышали о всяких фондах и банках типа «Чары». Но афера, в которой главари российской преступности предлагают участвовать вам, беспрецедентна по своим масштабам. Суть ее в том, что криминалитет собирается взять в аренду спорные острова Курильской гряды. Уже создан фонд «Острова России». С его президентом мы недавно беседовали. От него нам стало известно, что вы не прочь поучаствовать в этом бизнесе…

Порте вспомнил искреннее признание Вениамина о том, что он ничего не сказал, и, выслушав переводчика, возразил:

– Месье Петр Фомич блефует. Нет сведений о моей заинтересованности.

– Но Вениамин Аксельрод… – начал было Петр Фомич, – и осекся. Доказательств действительно не было. Поэтому приходилось приоткрывать карты первому. – Допустим. Не это главное. Деньги, в количестве четырех миллиардов, аккумулированные фондом «Острова России», будут переведены на счета российско-германского банка. Однако постановление правительства о сдаче островов в аренду не пройдет через парламент и президентские структуры…

– Это же самая натуральная афера! – воскликнул Порте, после того, как Коля втолковал ему суть слов Петра Фомича.

– Да, – согласился он и похлопал себя по плечам. – Но участвуют в ней российские уголовные авторитеты, поэтому созрел план, в котором вам предлагается видное место…

– Прежде всего я должен знать, от чьего имени вы со мной говорите? – перебил его Порте. – Иначе встреча теряет смысл.

– От имени государства, – выпалил Петр Фомич.

– Тогда почему со мной?

Несчастный Коля вспотел, подбирая нужные слова. Он с ужасом поглядывал на Фомича, понимая, что присутствует на сверхсекретных переговорах, от удачи которых, возможно, будет зависеть его жизнь. Ведь в таких делах свидетелей не любят.

Петр Фомич тоже нервничал, хотя блестяще не подавал виду. Он ничем не рисковал, но боялся проиграть. Ибо за этим последует забвение и жалкая военная пенсия. И, будучи человеком решительных действий и фронтального натиска, немного помявшись, четко произнес:

– В решении этого вопроса лично заинтересован господин Столетов Геннадий Владимирович!

Доменик Порте понятия не имел, кто этот чиновный господин, но апломб, с которым Петр Фомич произнес фамилию, позволял думать о самых верхних эшелонах власти. Порте и раньше слышал о коррупции в России, но не ожидал, что и ему предложат нагреть на ней руки.

– Месье Столетов… – задумчиво повторил француз. – Занятно…

Петр Фомич спохватился:

– Переведи, что Геннадий Владимирович хочет, чтобы криминальные деньги, собранные в фонде, вернулись в российский бюджет.

Услышав об этом, Порте улыбнулся своей мягкой, располагающей улыбкой. Сразу понял уловку и решил не выкручивать изнанку коммерческого предложения. Когда имеешь дело с государственными чиновниками, не стоит разрушать иллюзию, что все совершается на благо государства.

– Мне понятны благородные устремления месье Столетова, но я бизнесмен, и там, где нет выгоды, – там нет меня.