Билет в никуда

Вице-премьер смотрел на него чистыми голубыми глазами, с видом человека, не причастного ни к чему подобному. Очевидно, долго репетировал перед зеркалом выражение лица, с которым придется выслушивать обвинения в свой адрес. Говорить дальше было бессмысленно, и Манукалов, схватив вторую сигарету, с досады закурил.

– Что касается постановления, – тихо и буднично заговорил вице-премьер, – то это государственная политика. Мы должны его обкатать на практике. Поглядим, насколько идея окажется плодотворной. Проанализируем реакцию Запада, понаблюдаем за японскими настроениями. Вы, генерал, простите, плохо разбираетесь в политике…

– Здесь не политика, а уголовщина! – закричал Манукалов и тут же замолк.

Олег Данилович не собирался возражать. Не мог же он на самом деле распахнуть душу перед генералом ФСБ и рассказать, что посол в Европе Сергей Янчуковский договорился со швейцарскими банками о приеме на их счета финансовых средств фонда «Острова России», а заодно заручился согласием правительства одной небольшой страны в случае надобности предоставить Суховею и его семье политическое убежище. Генерал пришел потому, что его жена оказалась выбитой из обоймы. Он в одностороннем порядке собирается нарушить правила игры. Вчера в этом же кабинете другой генерал, Супрун, – один из лидеров оппозиции, уговаривал подписать постановление, обещая поддержку в парламенте и в патриотической прессе. Получается, что сами патриоты согласны с идеей отдать острова в аренду российскому бизнесу, а какой-то Манукалов возомнил себя единоличным борцом с преступностью и пришел сюда читать проповеди.

– Указ подпишут в тот самый момент, когда вы подпишите постановление, – без надежды быть услышанным закончил Манукалов.

– Послушайте, генерал, по-моему, вас должна больше волновать собственная судьба. А о своей я как-нибудь позабочусь. В определенных кругах очень недовольны вашей работой. Бороться с мельницами нужно было при коммунистах. А теперь все мельницы приватизированы, так что махать копьями не следует. Пока не поздно, проконтролируйте действия супруги. Она, как мне докладывали, действительно связалась с преступными элементами. Об этом уже поговаривают в Кремле.

Александр Сергеевич встал, и не попрощавшись, вышел из кабинета. Катастрофа должна была произойти со дня на день, и остановить ее он уже был не в силах. Слишком долго наблюдал, прикидывал, не задушил идею в зародыше. Позволил Инессе запутаться в связях, и сам в конечном счете безвольно отпустил все ниточки…

Терзаемый надоевшими мыслями, Александр Сергеевич зашел в столовую и, взяв сосиски с зеленым горошком, одиноко сел за дальний столик. Он никак не мог понять, на что рассчитывает Суховей, так глупо и целеустремленно идущий к финалу собственной карьеры, а возможно, и жизни.

Но Олег Данилович в отличие от Манукалова времени на размышления не тратил. Сразу же уселся за рабочий стол и по вертушке набрал номер Столетова.

– Геннадий Владимирович, это Суховей.

– Слушаю тебя.

– Только что ко мне приходил генерал Манукалов. С очень странной просьбой…

– Говори, говори прямиком, не виляй, – успокоил его Столетов, давая понять, что телефон не прослушивается.

– Манукалов уговаривал меня не подписывать постановление по островам.

– На каком основании?

– Считает, что в этом заинтересованы теневые структуры.

– Что за глупость! – взорвался Геннадий Владимирович. – В этом заинтересован весь советский народ… то есть, естественно, российский. Ну и что ты решил?

– Как и договаривались. Сегодня подпишу.

– Гляди, чтобы хозяин тебя не опередил, а то останется одна забава – подписывать школьный дневник сына.

– Он у меня уже закончил школу.

– Значит, умный мальчик. Весь в отца. Что еще?

– Боюсь, генерал погонит волну.

– А ты не бойся. У нас генералов много. Работай спокойно и не распространяйся о постановлении. Подпиши и держи при себе. Скажу, когда придет время обнародовать.

Столетов положил трубку. У Суховея отлегло от сердца… А Манукалов закончил ранний обед и, больше не задерживаясь, спустился вниз.

Сев в машину, он скривился от музыкальной какофонии, рвавшейся из приемника.

– Найди что-нибудь поспокойнее, – попросил шофера.

Тот покрутил приемник и поймал позывные «Маяка». Передавали последние известия. Александр Сергеевич рассеянно смотрел в окно и не прислушивался к бодрому голосу диктора, но вдруг мельком услышал свою фамилию. Машина резко затормозила, и водитель присвистнул:

– Ого! Слышали, Александр Сергеевич?

– Что-то не понял? – пробормотал он.

– Вас сняли…

– Как это?

– Неужто не услыхали? Подписан указ только что, а может, я что-то путаю, или они там, на радио, ошиблись, – стушевался водитель, не желая брать на себя ответственность.

Манукалов растерялся настолько, что принялся крутить ручку приемника, в надежде услышать сообщение еще раз.

– Нет, теперь только через полчаса повторять будут.

– Ну-ка, останови, – он выскочил из машины и побежал к ближайшему киоску. Купил сигареты, закурил и, не зная, что предпринять, крутил головой по сторонам. Словно надеялся увидеть кого-то. Так и простоял почти полчаса, потом сел в машину.