Билет в никуда

Дж. Т.: Я на ногах уже сорок восемь (48) часов. Просто чтобы вы знали. Докладывайте, что у вас.

М. А. (ОСС): Глубинная космическая сеть (ГКС) подтверждает, что три (3) спутника «Ксеносистем», находящиеся на ареостационарной орбите, продолжают посылать сигналы. Это также подтверждает Американское телекоммуникационное управление. Установить прямую связь с ПМБ по-прежнему не удается.

Л. С. (ОВС): Я остался не у дел. В настоящий момент ситуацией занимаются в верхах. Американского посла в Пекине вызвали в Министерство иностранных дел для разъяснения положения дел, и государственный секретарь в постоянном контакте со своим китайским коллегой. Представитель КНКА (Китайского национального космического агентства) не выходит со мной на связь. Ситуация… взрывоопасная. Сожалею.

У. М. (ОВСИД): Если имел место полный отказ компьютерных систем, то астронавты поглощены этой проблемой и не имеют времени общаться с нами. Однако если учесть, что приоритетом является связь с Землей, а по моим оценкам, для устранения неполадок потребовалось бы не больше марсианских суток, чтобы хотя бы кое-как наладить систему и отправить короткое сообщение, похоже, мы имеем дело с чем-то серьезным.

Дж. Т.: Насколько серьезным?

У. М.: Речь может идти о катастрофическом выходе из строя жилых отсеков и гибели всех членов экипажа.

П. О. (ОКОССЖ): Я не представляю себе, как такое возможно. База имеет модульную структуру, все системы надежные, экипаж прошел подготовку. И «Хай-Райз-2» сообщает, что внешне модули выглядят неповрежденными.

Дж. Т.: Они сжигают больше горючего, стараясь висеть в небе, чем было бы потрачено за несколько лет эксплуатации станции.

Т. Я. (ОРВГМ): У меня по-прежнему ничего. Хотя марсоходы передвигались. Определенно передвигались. На поверхности Марса есть люди.

Дж. Т.: «Ксеносистемы» ответили отказом на мое предложение лично приехать в Голд-Хилл.

П. О.: Правда?

Дж. Т.: Мне ответили, что этот комплекс представляет собой «коммерческую тайну», однако до меня дошли слухи, что дело совсем в другом. Машина уже ждет внизу. Эл встречает меня на месте. Посмотрим, что нам скажут при личной встрече.

[конец стенограммы]

* * *

Что было потом, Фрэнк почти не помнил.

Фэн открывает люк изолированной шлюзовой камеры, и Юнь, облаченная в скафандр Леланда, делает первые неуверенные шаги. Лицо у нее мертвенно-бледное и отекшее, а глаза… в них лопнули все кровеносные сосуды.

Рука у Фрэнка не просто сломана, а раздроблена, и Фэну приходится разогревать шприц с морфием в самовоспламеняющейся банке, чтобы растопить кристаллы, после чего вколоть в кровяную систему содержимое, буквально кипящее, через уже залатанный рукав скафандра.