Билет в один конец

Впереди наконец-то показалось четырёхэтажное здание. Неужели их мучениям пришёл конец? Грэг прямо представил, как на площадке перед русским штабом приземляется «Чинук», лейтенант передаёт полковнику Бенсону ненавистный ключ и улетает в благословенную Англию. И всё! Больше никакой службы! Сразу рапорт на стол и на гражданку! Поредевший взвод стягивался на площадке внутреннего двора штаба, готовясь к последнему рывку, когда по ним ударила очередь из русского автомата. И вновь хвала создателям бронекостюмов. Несколько человек кубарем покатились по выщербленному асфальту, сбитые пулями, но никто не пострадал. Бронепластины выдержали. А вот тут коммандос оказались в своей стихии. Им противостояли не малопонятные ужасы взбесившегося города, а вполне обычные люди. А воевать с людьми коммандос учили хорошо. Солдаты рассредоточились по укрытиям, моментально открыв ответный огонь. Лейтенант привычно стал отдавать команды, мимоходом сожалея, что потерял часть бойцов, так нужных сейчас. Взвод охватил позиции противника полукольцом и стал неумолимо приближаться к заветной цели. Краем глаза Виннер отмечал, как вражеские пули сбивали с ног то одного его солдата, то другого, но броня выполняла свою функцию, и бойцы опять вставали и вступали в бой.

Василий видел, что их пули не приносят вреда НАТОвским солдатам. Что ещё противопоставить этим подготовленным воякам, да ещё и с такой бронёй? Эх! Был бы Корд. От этой хвалёной брони только ошмётки бы летели! Но Корда не было. Скоро дойдёт и до рукопашной схватки, в исходе которой Шустов иллюзий не питал. НАТОвцев было больше и подготовкой они вряд ли уступали его бойцам. Необходимо было отходить. Он уже открыл рот, когда Кузьмин прокричал от окна, выходящего на фронтон?

— Командир! Уроды идут! Толпа не меньше тысячи!

«Вот и приплыли. Скорее всего, мутанты услышали звуки выстрелов», — подумалось Василию. Группа, оказавшаяся между молотом и наковальней, была обречена.

— Дяденька! — сквозь шум боя он услышал несмелый голос, — дяденька, уходить надо.

За спиной стоял давешний пацан, несмело переступавший с ноги на ногу и мявший в руках нелепую треугольную шапку из кошачьего меха.

— Спасибо, что подсказал, а то я сам не знаю, — язвительно ответил Васька. — Вот только летать мы не умеем.

— Я знаю, как можно уйти.

Что заставило сразу поверить парню, Васька так и не понял. Но поверил сразу и безоговорочно.

— Говори! — подскочил он к парню.

— Тут рядом колодец. А там подземный ход.

Вот оно, спасение! Конечно, если парень не врёт. А с другой стороны, зачем ему врать? Шустов скомандовал общий сбор и, не теряя времени вместе с группой устремился за Шурупом. Выскочив из окна вне видимости со стороны уродов, они преодолели около двадцати метров. Парень бросился на землю и, срывая ногти, попытался приподнять тяжёлую чугунную крышку. Дюжий Савченко просто отодвинул Шурупа в сторону, достал десантный нож и, подковырнув, легко отбросил люк в сторону. Взорам открылся колодец с лестницей из железных скоб, вбитых в бетон. Один за одним группа нырнула в колодец вслед за проводником, а Савченко, спускающийся последним, задвинул за собой крышку. В темноте, резко наступившей после яркого солнечного дня, ярко засветил мощный аккумуляторный фонарь в руках Василия, заставив присесть от неожиданности копошащегося у входа в горизонтальный вход Шурупа.

— Ты что задумал, парень? — насторожился Вася.

— Факел искал, — ответил Шуруп, недоумённо глядя на такой яркий источник света в руках главного.

— Не нужен факел. Веди.

Они пошли вслед за проводником по тоннелю, причём, если тщедушному Шурупу было достаточно только пригибаться, то дюжим спецназовцам отряда «Призрак» приходилось идти чуть ли не на четвереньках. Но, как говорится, лучше плохо идти, чем хорошо лежать. В сырой земле, разумеется. Спустя время Шуруп остановился, со страхом глядя вперёд.

— А сейчас осторожнее. Свети на землю перед нами.

— Что, растяжки? — попытался пошутить Шустов.

— Я не знаю, что такое растяжки, но вот эти нити лучше не задевать.

Василий посветил немного вперёд и увидел серебристые сигнальные нити паутины, тянущиеся в боковое ответвление, где на страже, как часовые, замерли огромные пауки. Коваленко вскинул автомат, но командир жестом остановил его.

— А теперь поподробнее об этом месте, — попросил он Шурупа.

— Да что поподробнее? Если не заденете нити, вас не тронут. А заденете — всё.

— Командир, дай я всю эту нечисть перестреляю! — взмолился Коваленко. — С детства эту пакость ненавижу.

— Отставить. Идём, как на минном поле. Растяжки не задеваем. И пауков не стреляем. Во-первых, кто его знает, сколько их в этом тоннеле прячется. Не буди, как говориться, лихо. Может, у нас на них и патронов не хватит. А во-вторых, эти растяжки нам добрую службу сослужить могут, если противник колодец найдёт.