Билет в один конец (СИ)

Слова Марка о том, что у меня было ещё достаточно времени для того, чтобы ко всему подготовиться, звучали более, чем разумно. Однако ощущение того, что в моей жизни появился человек, который верил в мои силы и поддерживал меня, было для меня чем-то в новинку. Всё ещё сомневаясь в затее Марка, я проворчал в его рыжую макушку, покоящуюся на моей груди: «И надо же оно тебе, возиться со мной». Ответ не заставил себя ждать.

— Надо. Пообещай мне, что с этого момента будешь более серьёзно ко всему относиться и перестанешь зарывать свой потенциал.

Я не знал, какой такой потенциал он во мне видел, но решил, что непременно сделаю всё возможное для того, чтобы вместе с Марком поступить в университет. В результате, хоть и не без некоторых расхождений с нашим первоначальным планом, я сдержал своё обещание и никогда об этом не жалел.

* * *

Пережив эпопею со сменой залитого кровью постельного белья и одежды, я ждал, когда вызванная Марком дежурная медсестра наконец сможет попасть мне в вену, ставя новую капельницу.

Я то и дело бросал взгляд на Марка, который отошёл от моей койки под предлогом того, что не хотел мешать медсестре, и с задумчивым выражением лица стоял у окна. Казалось, он тщательно обдумывал свои дальнейшие действия на тот случай, если после пронесённого им сквозь года признания я решу выгнать его взашей.

Только рассмотрев Марка на некотором расстоянии, я убедился в том, что за прошедшие годы изменилось не только его отношение к жизни, но и его внешность тоже претерпела некоторые существенные изменения. Цвет его бледной кожи теперь отдавал персиковым оттенком, а прежде аккуратно укладываемые рыжие волосы растрёпано торчали на затылке во все стороны, придавая виду Марка детской небрежности, которой ему часто не доставало в те годы, когда он был подростком. Но больше всего меня удивила его фигура. Некогда тонкий торс приобрёл мышечный объём, а рельеф плеч и стройных ног не мог скрыться даже под тканью футболки и штанов. Было ли дело в том, что я смотрел на него снизу вверх, лёжа в кровати, но казалось, что Марк даже прибавил в росте и был выше, чем я его помнил.

«А ты чего хотел? Ему ведь уже давно не 15 лет и даже не 19», — я закусил губу от очередного неудачного укола катетера.

Как бы я ни старался убеждать себя в течение долгих шести лет в том, что смог оставить свои чувства к Марку где-то позади, когда мой внезапно возникший возлюбленный из прошлого сказал, что всё ещё любит меня, моя душа не могла не откликнуться на это. Моё сердце будто пылилось на полке всё это время и ждало того момента, когда уехавший хозяин вспомнит о нём и вернётся, чтобы забрать его с собой. Хозяин в результате вернулся, но с такой задержкой, что его уже сложно было узнать.

Мне, увы, тоже было давно не 15 и не 19, чтобы я как и раньше мог с разбега нырнуть в омут любовных чувств, не задумываясь о том, что меня ждёт в тёмной воде. Пусть несмотря на всё произошедшее между нами я до сих пор был не безразличен к Марку, я не был готов кинуться к нему на шею от радости и просто позволить ему любить себя, постепенно скраивая из старых ощущений былую привязанность к нему.

Как бы Марку не казалось, что я был всё таким же, на самом деле мы оба в той или иной степени не были прежними и едва ли могли построить что-то на старых обломках нашей юношеской любви. Однако мы вполне могли попытаться создать нечто новое с чистого листа.

Как когда-то в детстве я решил присмотреться к Марку. Факт того, что я потерял сознание во время поцелуя, был мне на руку, потому что я вполне мог сделать вид, что, когда Марк признался мне в своих сохранившихся чувствах, я бредил и ничего толком не понимал. Так я как ни в чём не бывало мог продолжить непринуждённое общение и узнать о нём и его новой жизни больше, чтобы понять, стоило ли мне связываться с ним вновь.

— Готово. Постарайтесь быть аккуратнее с капельницей, — медсестра наконец-то закончила и, обратившись к Марку, напомнила: — Скоро время посещений закончится, не задерживайтесь.

Женщина удалилась, и мы опять остались наедине.

Марк не сдвинулся с места и продолжал смотреть рассредоточенным взглядом на открывавшийся из окна вид внутреннего сквера больницы. Мне не хотелось, чтобы он продолжал чувствовать себя неловко, потому что это могло помешать его дальнейшему рассказу, и подозвал парня к себе.

— Садись, нам ещё есть, что обсудить.

— Уже без двадцати шесть. Может, продолжим разговор завтра?

Я покачал головой.

— Нет, сегодня. Или можешь прямо сейчас выйти через эту дверь и больше не возвращаться, — я категорично кивнул в сторону выхода из палаты.

У Марка не оставалось выхода, кроме как снова сесть рядом со мной и честно ответить на все мои вопросы.

— И как ты провёл все эти шесть лет? Где ты вообще жил, раз не стал возвращаться в дом родителей?

Марк почесал затылок, восстанавливая в голове цепочку происходящих с ним событий.