Билет в один конец (СИ)

— Ладно, пойдём покатаемся, а то ты ведь даже посидеть на месте спокойно не можешь.

Я победоносно ухмыльнулся, наконец-то дождавшись своего звёздного часа. Через несколько минут мы уже вышли с велосипедами на дорогу.

— Показывай, куда поедем, — я запрыгнул на сидушку и был готов рвануть в путь, пока Марк ковырялся с тем, что запирал калитку и убирал ключи.

— Тебе этой дороги мало? — вскинул брови Марк, садясь на велосипед. — Съездил в одну сторону, вернулся назад.

— М-да, скучный у вас здесь какой-то район, да и машин почти нет, чтобы лавировать, — я оттолкнулся и поехал в ту сторону частного сектора, где ещё не был до этого.

Марк бросил мне в спину что-то наподобие «Машин ещё тебе не хватало, лишь бы приключения на свою пятую точку искать», но я сделал вид, что не слышу его, и припустил как можно быстрее, чтобы он не смог меня догнать.

Пёстрые дома пролетали мимо, сливаясь в одну длинную смазанную полоску размытой фотографии. В борьбе со встречным ветром я нёсся к недостижимой линии горизонта, вырисовавшейся за многочисленными черепичными крышами, и чувствовал небывалый прилив энергии, которая пульсировала в каждой клетке моего тела. С новыми и новыми оборотами педалей кипящая кровь всё быстрее разгонялась по венам и стучала в намокших висках остервенелым биением жизни.

По голубому лоскуту неба меня преследовали ласточки, будто стремясь напомнить: ты свободен. Услышав звук вращающихся колёс, я повернул голову и увидел рядом Марка, который ничуть не отставал от меня. Мы были свободны.

Бьющий в лицо поток воздуха растрепал рыжие волосы моего спутника. Его грудь тяжело вздымалась под светлой тканью белой майки, но он и не думал замедляться, продолжая упорно крутить педали. Скользнув взглядом по напряжённым рукам на рукоятке руля и пребывающим в непрерывном движении тонким икрам, я в очередной раз не без внутреннего трепета подумал о том, что Марк был невероятно красивым парнем. Из-за того, что я стал часто фотографировать его, смущение от созерцания этой мужской красоты перестало стеснять меня и сменилось всё более часто возникающим желанием дотронуться до казавшегося мне идеальным тела.

Словно почувствовав, что я думаю о нём, Марк тоже посмотрел в мою сторону. Он покраснел от быстрой езды, однако в янтарных глазах, чуть прищуренных из-за яркого солнца, не было и намёка на усталость. Мы встретились взглядами, и он улыбнулся. От появившихся на его щеках ямочек моё сердце дрогнуло.

Испугавшись от себя такой реакции, я с ещё большим нажимом припустил вперёд, обгоняя Марка. Я толком не знал, что меня волновало больше, — уже зацветшие в душе чувства, подобные которым я никогда не испытывал прежде, или же факт того, что у меня всё меньше получалось скрывать их от своего объекта обожания. Как бы то ни было, я летел по дороге с невероятной скоростью и надеялся, что прохладный ветер позволит остудить мои разгорячённые душу и тело.

— Ты чего так разогнался? — послышался за спиной запыхавшийся голос.

Мне казалось, что я непременно должен был выкинуть какую-нибудь глупость, чтобы Марк не заметил перемен в моём состоянии. Всё набирая скорость, я, не оборачиваясь, крикнул ему:

— Спорим, такому тебя не учили?

Продолжая крутить педали, я отпустил руль и раскинул руки в стороны. Так я наравне с ласточками смог ощутить себя неудержимой птицей, которая рассекала крыльями воздух и устремлялась ввысь, не зная никаких сетей, расставленных чужим сердцем. Мне хотелось закрыть глаза и лететь всё дальше и дальше, пока я наконец не окажусь за горизонтом и не смогу увидеть, что за ним скрывается.

— Эрик, осторожно!

Я не успел опомниться, как переднее колесо наскочило на валяющуюся на дороге палку. Если бы я держал руль, то без проблем смог бы проскочить её, но никем не управляемый велосипед, споткнувшись о неожиданное препятствие, резко вильнул вбок. Из-за того, что до этого я нёсся на бешеной скорости, я в результате не только свалился с сидушки, но и, зацепившись ногой за раму, прилично прочертил по асфальту боком и бедром, пока взбунтовавшийся железный конь не остановился до конца и не придавил меня. Ручка руля упёрлась мне прямо под дых, и я, задержав дыхание, сжал зубы от боли.

Марк, подъехав ко мне, чуть ли не на ходу соскочил на землю, и бросился поднимать мой велосипед. Откатив его на обочину и небрежно бросив в кусты, он присел на корточки рядом со мной.

— Ничего не сломал?

Марк обеспокоенно бегал взглядом по моему телу, чуть дольше задержавшись на задравшейся футболке и разодранной ткани шортов, и, не обнаружив никаких катастрофических повреждений, помимо содранной кожи, зло прорычал:

— Дурак, у тебя хотя бы какой-нибудь инстинкт самосохранения присутствует?

— Велосипед… Он целый? — приподнимаясь на локте, спросил я, переживая только о том, что одноклассник меня прибьёт, если я верну ему покорёженный велик.

Марк, продолжавший сверлить взглядом мои пострадавшие участки кожи, на какую-то секунду напрочь лишился всех слов.