Билет в первый вагон

– Вам нравится, инспектор? – Элрой тяжело вздохнул. – Это забавно, но для веселья у меня мало времени, желания же – нет совсем, прости. Это все?

– Вы не поняли – Апостол взял пластинку из рук Элроя, положил на стол и ударил по ней тяжелым пресс-папье. Стекло разлетелось на несколько кусков.

Апостол поднял один из них и подал в руки Элрою. В кусочке по-прежнему танцевала девушка в красном платье. Элрой взял еще один осколок. Там тоже была та же танцовщица, и в третьем и в пятом.

– Что это?

– Это, пожалуй, именно то, что вы ищите, инспектор – Апостол не удержался. Достал подаренный плод и надкусил, стараясь не проливать сок на бумаги на столе.

– Каждая точка голограммы хранит в себе информацию обо всей голограмме целиком. Сколько бы осколков ни было – в каждом будет та же танцовщица в красном платье.

Элрой закрыл в глаза. В голове трещали все шестеренки разом. Свести всю информацию, какою он получил за годы работы в департаменте целиком, во что-то единое казалось задачей немыслимой, но он чувствовал, что это ответ. Почти ответ. Пусть и не весь.

– Эльза и есть этот кусочек. Так, Апостол? Она весь мир, каким он должен быть?

– Я не знаю, инспектор. – Апостол устало опустился на стул.

– Я не думаю, что все так просто как кажется. Голография статична. В ней нет вашего «Завтра». Для этого нужно, что-то еще. Что, простите, я не знаю. Математики называют того что не хватает динамическим вектором.

Элрой поднялся на ноги. Ему вдруг показалось, что он больше никогда не увидит Апостола.

– Прощайте. – Он качнулся с пятки на носок. – Хаим. Вряд ли мы увидимся с вами снова – Элрой впервые назвал Апостола нареченным ему именем.

– Не зовите меня так, инспектор. Мы давно запутались не только в буквах словах и цифрах, но и в именах. Я не люблю своего имени. Оно означает – жизнь, но я ее почти не видел. – Он поднялся со стула. – Прощайте, инспектор. У меня есть ощущение, того, что вы сможете, что-то придумать, но, то, что вы придумаете – мне не понравится.

Элрой кивнул. Каждый делает свой выбор сам.

Широко шагая, он вышел в дверь, оставив за собой ровно такую же щель света, какой она была, до того как он в нее входил.

# # #

– Я поцеловал ее всего один раз, инспектор, в щеку. – Нагло улыбнулся Элрою Джафар, когда тот забрался в автобус.

Элрой постучал в водительскую переборку.

– Джон! К Дому на Берегу. Не торопись! Не к спеху.

Водитель завел мотор. Пофыркал черными клубами дыма из выхлопной трубы, и осторожно двинулся, объезжая препятствия.

– Она не любит тех, кто носит бороду, Джафар

Индиец развязал четки и перебросил их инспектору.

– Мне кажется, разговор тебя не особо обрадовал, Элрой. – Озабоченно проговорил Джафар. Инспектор привычно привязал свою руку к руке Эльзы. Посмотрел ей в лицо и улыбнулся.

Он всегда улыбался, когда смотрел Эльзе в лицо.

Хоть, что-то в этом мире, его продолжало еще радовать.

Элрой отвернулся и закрыл глаза. Наверное, Джафар сделал ему самый плохой подарок в мире, научив видеть слона целиком или, хотя бы рассказав, что он не всегда веревка.

Все казалось бы простым как ученическая тетрадка, расчерченная в клетку.

Но, слон давно не веревка и не змея.

Он открыл глаза снова.

Слон – это слон, и его нужно воспринимать таким, каков он есть, в противном случае окажешься совсем не в том месте, на которое рассчитываешь.

Дождь привычно барабанил по крыше фургона, автобус раскачивало на рытвинах плохой дороги, Джон медленно пробирался среди развалин домов и остовов машин, постепенно приближаясь к Дому на Берегу.

Какой бы это ни было странностью. Бродяги, собрав причальный судовой знак из камней, что-то сдвинули в механизме всего того, что происходило вокруг, и колесики мироздания закрутились с бешеной скоростью.

Не хватало времени ни на анализ, ни на какой либо маневр.

Даже на выбор почти не оставалось времени.

– Ты чего-то замолчал, инспектор. Твоя судьба перестала тебе нравиться? – Джафар пересел на сиденье ближе к инспектору и с участием смотрел ему в лицо.

– Она мало походит на Диснейленд, Джафар. Радует, пожалуй, лишь то, что я нашел некую точку отсчета. После беседы с Хаимом.

– Хаим – это твой Апостол, инспектор?

– Да. Теперь я знаю – с чего начнется Мир Новый. Возможно. – Джафар кивнул бородой на Эльзу, которая, привычно прильнула к Элрою и дремала у него на плече.

– Белое платье – разумеется – Иронично проговорил он. – Но к нему нужен аккуратный домик и небольшое кукурузное поле, инспектор.

– До того как Эльза доберется до белого платья ей придется отстирать немало твоих пропотевших рубашек.

– Я не против пропотевших рубашек, Джафар.

– Тогда почему ты не ушел с русскими? – Элрой поднял растопыренные пальцы, показывая ладонь с гладкой кожей.

– Я опоздал с пропотевшими рубашками, и кукуруза в русских снегах растет плохо. – Улыбнулся Элрой.

Автобус внезапно накренился и с диким вывертом, упал на бок, разбив стекла в фургоне.

– Что это? – Вскрикнула Эльза.

Джафар молчал. Автобус упал весьма удачно. Пассажиры лежали на спинках кресел, и их практически, не порезало осколками разбитых окон.