Билет в Зазеркалье

Она едва было не представилась ему по имени-отчеству. Только этого еще не хватало!

— Очень приятно, Инна, — улыбнулся сосед Тимофей.

Инна улыбнулась в ответ.

— Ну, Тима, он же Тим, я, кажется, ввела вас в заблуждение, утверждая, что у нас имеются блинчики и даже оладушки. Кое-кто позаботился о том, чтобы их у нас уже не было…

Она выразительно посмотрела на сына, кружившего по холлу с Долли, и тот указал на высунувшуюся с кухни Милу Иосифовну.

— Мамочка, это она все съела! Ты же сама видела! Она говорила, что сладкое вредно, и поедала один блинчик за другим! И оладушки тоже!

Мила Иосифовна немедленно исчезла, Инна развела руками, а Олеся заявила:

— Так я новые напеку…

— Только, дорогая моя, по моему правильному рецепту! — подала голос бухгалтерша. — Инна Евгеньевна, и закройте, прошу вас, дверь, а то мало ли что…

Следующие два часа вышли лучшими за последние годы в жизни Инны. Они все собрались на кухне — благо что места там предостаточно. Было настоящей уморой наблюдать за тем, как две поварихи, молодя (Олеся) и бывалая (Мила Иосифовна), не давая друг другу спуску и постоянно пререкаясь, готовили блинчики и оладушки.

Женечка, бросив взрослых, возился со своей новой подружкой, собачкой Долли, которая привязалась к мальчику не меньше, чем он к ней.

Инна, усадив соседа Тимофея на высокую табуретку за барной стойкой, самолично сделала ему двойной эспрессо и, поставив перед молодым человеком чашечку, спросила:

— А откуда у вас Долли?

Тимофей, отпив кофе, ответил:

— От бывшей жены осталась. Ну, это долгая история…

Ага, значит, у него была жена. И, судя по всему, в данный момент сосед Тимофей был один. Инна поймала себя на том, что думает о каких-то уж слишком глупых вещах.

— А вы расскажите! — неожиданно для самой себя попросила Инна.

Тим улыбнулся:

— Не думаю, что вам будет интересно слушать стенания скромного банковского аналитика о том, как несправедлива к нему судьба-злодейка. К кому она, в сущности, справедлива?

Да, к кому? Инна посмотрела на сына, возившегося с собачкой, на двух дам, беззлобно пререкавшихся у плиты, и вдруг поняла, что была бы рада, если бы этот вечер продолжался вечно.

Только ничто не продолжается вечно — всему всегда есть конец.

По большей части страшный.

Сосед Тимофей тем временем продолжал:

— А вся долгая история в кратком изложении очень проста, более того, банальна: жили-были, любили-любили, потом разлюбили-разругались, поделили нажитое и расстались…

— Как же мне это знакомо! — вырвалось у Инны, и она поймала на себе недоумевающий взгляд Тимофея.

— Еще кофе? — смутилась она.

— Да, но последнюю чашечку, — ответил молодой человек. — Стараюсь с некоторых пор уменьшить потребление кофе. А какова ваша история?

Приготовив новую чашечку эспрессо, Инна вздохнула:

— Извините, я тоже не намерена загружать вас своей банальной историей. Но финал ее таков, что я хоть и замужем, однако наш папа живет сам по себе, в другой семье. А я с Женечкой вот здесь…

Залпом выпив эспрессо, сосед Тимофей заявил:

— В любой негативной, казалось бы, ситуации всегда имеется что-то позитивное. Если бы вы не ушли от мужа, а моя жена не бросила меня ради одного реально богатого человека, оставив мне лишь собачку, то ни вы, ни я не переехали бы сюда и не встретились бы. Вы бы не предложили мне свой божественный кофе, ваш сын не обрел бы новую подружку в лице моей Долли, и вряд ли бы эти дамы обрели возможность устроить кулинарное состязание…

Он шутливо указал на Олесю и Милу Иосифовну, сновавших около гигантской плиты.

Инна же подумала о том, что если бы она не встретилась с соседом Тимофеем, выгуливавшим свою Долли, оставшуюся ему от жены, ушедшей к реально богатому человеку, то никто не помог бы ей вызволить из рук похитителей Женечку.

Тогда бы все пошло иначе.

— Спасибо вам большое, — произнесла Инна, чувствуя, что у нее на глаза наворачиваются слезы. — Спасибо вам за то, что вернули мне сына…

Не желая, чтобы Тимофей увидел ее слезы, Инна выбежала с кухни в гостиную, где, упав на диван, закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.

Через несколько мгновений она почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу. Подняв заплаканные глаза, Инна увидела, что рядом с ней сидит Тимофей.

— Это ваш муж? — спросил он сочувственно. — Он хочет отобрать у вас вашего мальчика?

Горестно вздохнув, Инна ответила:

— Если бы! Отец к Женечке равнодушен, хотя, если сказать по правде, сына он не любит. Геннадий не хотел его появления на свет. Еще бы, ведь он урод!

Инна вновь заплакала и внезапно прижалась к Тимофею. Затем, осознав, что это крайне странно, попыталась отодвинуться, но Тимофей не отпустил.

— Инна, тебе необходимо выплакаться… То есть вам, я хотел сказать, извините, конечно же, вам… Поверьте мне, от этого полегчает!

И она на самом деле, проплакав на плече соседа Тимофея несколько минут, почувствовала, что ей становится лучше.

Если бы ее Геныч был таким! Когда-то он и был. И, вероятно, сейчас тоже он такой, но больше не для нее и не для Женечки.