Билет в Зазеркалье

— Все хоть и сложно, но на самом деле очень даже просто. Все активы переходят в траст. Траст официально зарегистрирован там, где платить налоги не надо, так что ничего не теряем. Да, на бумаге им будет распоряжаться кто-то другой, но этого зиц-председателя для того и нанимают, чтобы он минимизировал для нас риски. Шуберты потом все, что угодно, делать могут — до активов им уже не добраться. А тем временем я задействую свои связи и сделаю так, чтобы они от нас отстали. Когда все завершится, активы переводятся обратно — причем с процентами!

Инна, поблагодарив официантку, принесшую кофе и ей (правда, без сладостей), прищурившись, посмотрела на мужа.

— Мне нужны детали. Своего рода бизнес-план. Потому что пока не буду точно знать, что, где и как, ни на что не пойду.

Геннадий усмехнулся, вынимая из прихваченной из автомобиля папки несколько листов в непрозрачной обложке.

— Ну, я ведь тоже не пойду, Нинка! Поэтому вот бери, на досуге почитаешь, поразмыслишь, примешь решение. Но учти, особо долго размышлять нет времени — братцы-то уже напропалую действуют…

Инна, даже не заглядывая в бизнес-план, положила папку на свободный стул и произнесла:

— Ну, это мы уладим, не сомневаюсь. А скажи, твоя Инна снова беременна?

Геннадий, явно не ожидавший от нее подобного вопроса, дернулся.

— Нинка, ты чего…

— Понимаю, Геныч, это не тот вопрос, который жена обычно задает своему мужу, но мне все же любопытно…

Супруг стушевался, и Инна, испытывая непреодолимое желание затянуться сигаретой (хотя бросила уже давным-давно), и без слов поняла — да, беременна. «Доброжелатели» не подвели.

— И кто будет? — продолжила она, протянув руку с ложечкой к тарелке мужа, на которой лежала добрая половина «Наполеона». — Девочка? Или…

Она, не спрашивая разрешения, отломила приличный кусок и продолжила:

— Или мальчик?

Геннадию повезло — ожил его мобильный, и он, подскочив из-за стола, выбежал на крыльцо харчевни.

Инна, подцепив ложечкой небольшой кусочек от похищенного у супруга ломтя «Наполеона», отправила его в рот и запила обжигающим черным кофе.

— Счет, пожалуйста! — произнесла она, обращаясь к сновавшей среди заполненных столов официантке. — У вас и правда отлично кормят!

Когда супруг вернулся обратно к столу, Инна, держа в руке непрозрачную папку с бизнес-планом, поднялась.

— Мне пора. Прочитаю, размыслю и дам тебе знать…

— Надо по счету заплатить… — засуетился муж.

— Я уже заплатила, — ответила Инна. — Ты приглашен. По случаю счастливого события в твоей, Геныч, личной жизни…

И, послав супругу воздушный поцелуй, направилась к выходу.

Подъезжая к дому, Инна поймала себя на том, что то и дело посматривала на непрозрачную папку с бизнес-планом, покоившуюся на соседнем сиденье.

Бизнес-планом по выводу активов.

Она не намеревалась принимать скоропалительных решений, ротому что со всеми можно договориться. Ну, или почти со всеми.

Интересно, а браться Шуберт относились к какой категории?

В уме Инна перебирала знакомых во властных структурах, к которым можно обратиться за помощью. Но с тех пор как она ушла из большого бизнеса и посвятила себя своему новому проекту, не приносящему ни гроша прибыли, Инна растеряла прежние связи, да и за последние годы многие из влиятельных знакомых сменили свои должности.

И все же к тому моменту, как Инна припарковала автомобиль в подземном гараже и на лифте вознеслась на один из последних этажей, план действий она наметила.

Огромная квартира, находившаяся в элитном жилом комплексе с видом на Москву-реку, не нравилась ей почти так же, как загородный дворец мужа, однако являлась вложением капитала, а ни времени, ни в особенности желания заняться поисками иной подходящей жилплощади у Инны не было. Въехав в эту квартиру вместе с Женечкой, Инна представляла, что живет в отеле — и что рано или поздно съедет.

Пройдя в просторный холл, Инна прислушалась, но громкого голоса сына не услышала. Вообще-то, его должны были привезти на микроавтобусе из школы, однако не исключено, что у них сегодня какие-то вечерние курсы.

Не хватало еще, чтобы она забыла о том, что должна присутствовать на театральной постановке или школьном празднике. Инна быстро вынула мобильный, проверила календарь — нет, там ничего такого не значилось…

— Женечка? — позвала она, и ее голос беспрепятственно разнесся по скудно обставленной квартире. Так как долго здесь задерживаться с сыном она не намеревалась, Инна решила отказаться от покупки нравившейся ей мебели и ремонта.

Раздались шаги, и из гостиной вышла молодая особа в рваных джинсах и с массивным кольцом в носу. Эта была Олеся, педагог-воспитатель, своего рода няня и гувернантка Женечки, которая после возвращения мальчика из школы проводила с ним время, делала уроки и дожидалась возвращения Инны с работы. Женечка был в диком восторге от Олеси, да и Инна, вначале скептически относившаяся к ней, быстро поняла, что девица положительно влияет на развитие сына, относится к нему с нежностью, как к младшему брату, и в форме игры занимается то английским, то географией, то математикой.