Билл, Герой Галактики, на планете десяти тысяч баров

Да, эта стопа внушала уважение, онa словно говорила: «Посмотрите, какой чистоплотный у меня владелец!», пускай даже некоторые из частей тела присутствовали у Билла вовсе не с самого рождения, большая, волосатая, дикая - точь-в-точь такая, каким воображал себя Билл; к тому же весьма обезьяноподобная, как и сам Билл. В общем, праматерь всех стоп на свете.

Билл еще днем - сейчас уже близился вечер - сумел, посредством подкупа и грубой физической силы, выклянчить у штабного писаря увольнительную. Впрочем, городок, в который он намеревался отправиться, отличался от лагеря, то бишь военной базы под названием Бубонная Чума, только тем, что располагался по другую сторону забора. Однако, по слухам, там обитали женщины - не те, которые носили мышиную форму имперской армии, а настоящие, что сидели в барах, где подавали спиртное безо всяких ограничений; женщины, с которыми можно будет заговорить, прикоснуться к их коже и… Билл начал тяжело дышать и вынужден был приструнить разыгравшееся воображение.

Вдалеке послышался шум. Наученный годами службы, Билл весь обратился в слух и различил возглас: «Офицер!» Чутье бывалого солдата подсказало ему, что пора сматывать удочки. Он кинулся в заднюю дверь, но опоздал.

Дверь преградила кирпичная стена.

Вернее, не то чтобы настоящая стена - Билл не помнил никакой стены сразу за дверью; вдобавок даже в лагере Бубонная Чума стены не носят мундиров. Билл вскинул голову и обомлел: перед ним возвышался сержант Брикуолл.[1]

Билл замер, затем оскалил свои драгоценные клыки и глухо зарычал.

Сержант ощерил собственные имплантированные резцы и грозно рыкнул в ответ - ни дать ни взять, кролик со склонностью к вампиризму.

Билл яростно взревел и брызнул слюной в лицо сержанту.

Тот не остался в долгу и вернул слюну Билла хозяину, присовокупив набежавший процент.

Билл снова зарычал и стукнул себя кулаком в грудь. Брикуолл проделал то же самое и вновь ощерился.

Судя по всему, подумалось Биллу, одной хитростью тут не возьмешь.

- Пошел в задницу! - рявкнул он.

Брикуолл расхохотался самым оскорбительным образом.

- Твоя мамаша носит армейские башмаки! - презрительно процедил Билл.

- Естественно! - моргнув, возмущенно отозвался Брикуолл с пеной у рта. - Что же ей, в туфельках шастать, коли она служит в армии?

- Чего оскалился? - взвизгнул Билл в отчаянии. - Думаешь, очень страшно? Тоже мне кролик выискался!

Брикуолл замысловато выругался. Похоже, уклончивость тоже оказалась бесплодной.

- Куда намылился, Билл?

- Будь другом, приятель! - В приступе отчаяния Билл рухнул на пол и обхватил руками колени сержанта. - Не заставляй возвращаться! По казармам ходит офицер! Я чувствую, произойдет что-то ужасное!

- Извини, Билл, - сержанта, похоже, нисколько не тронула мольба товарища, - ты ведь знаешь правило: своя задница дороже всех остальных. Коли я отпущу хоть кого-нибудь, то пострадаю сам, а на хрена мне это надо? Не забывай об уставе десанта!

Билл не мог забыть об уставе, даже если бы сильно захотел, поскольку тот вколачивался под гипнозом в мозги всем подряд, от зеленого новобранца до бывалого сержанта.

«Трахай приятеля, пока он не трахнул тебя».

- Приятно было познакомиться, Билл. Не возражаешь, если я позаимствую твои клыки, когда тебя укокошат?

Биллу было настолько плохо, что он никак не отреагировал на рутинную просьбу Брикуолла. Герой Галактики прикинул на глазок расстояние, попытался прошмыгнуть мимо сержанта, получил здоровенную зуботычину, отлетел назад, поднялся и угрюмо поплелся обратно в казарму. Та представляла собой до отвращения унылое помещение: ее стены были раскрашены согласно указаниям невестки Императора, которая всемерно заботилась о том, чтобы поддерживать моральный дух десантников на постоянно низком уровне, а потому подобрала такие цвета, что у любого, кто входил в казарму, тут же начиналась отрыжка. Теперь Билла не могла развеселить даже коллекция стоп.

И без того мрачное настроение Билла усугубилось тем, что посреди казармы стоял костлявый коротышка в офицерской форме, которого окружали шестеро высоких, весьма аппетитных на вид телохранительниц. То был не кто иной, как капитан Кадаффи, герой личных императорских коммандос. Он пережил дюжину битв, десятки рейдов на вражескую территорию и сотни покушений, которые устраивались его собственными подчиненными. Кадаффи был известен тем - и за это им восхищались другие офицеры, но, естественно, не солдаты, - что обычно продолжал сражение до победного конца, то бишь до тех пор, пока не погибнет последний солдат.

Что касается рядовых десантников, они, разумеется, не разделяли мнение офицеров, но их никто не спрашивал. Поэтому им не оставалось ничего другого, как покушаться на жизнь капитана. Была даже одна попытка - естественно, неудачная - прикончить его, когда он читал лекцию; девизом этой попытки было: «Если сдохнет в классе гад - уцелеет в схватке зад».