Билль о правах

С минимальным перевесом (5: 4) Верховный суд постановил, что выставленная композиция, несмотря на присутствие рождественской тематики, не нарушает клаузулу об установлении религии. Текст решения готовил главный судья Уоррен Бергер. Анализируя сложившуюся в Потакете ситуацию, он применил тест из трех элементов, который был выработан в деле «Лэмон против Курцмана»/Lemon v. Kurtzman, 403 U.S. 602 (1973). В деле Лэмона перед Судом был поставлен следующий вопрос: нарушают ли законы, разрешающие финансирование частных несветских школ за счет штата, клаузулу об установлении религии, содержащуюся в Первой поправке? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала ответить на следующие три: имеет ли закон светскую цель? продвигает или сдерживает религиозные интересы исполнение закона? поощряет ли закон чрезмерное слияние государственных и религиозных интересов?

Применяя тест Лэмона, Суд решил, что рождественский вертеп в комбинации со светскими декорациями религиозные интересы не продвигает, поскольку сцена рождения Христа является всего лишь одним из символов традиционных рождественских праздников, и религиозный элемент должен рассматриваться в контексте общей картины, в которой присутствуют и светские элементы. Иными словами, если бы декорация состояла только из рождественского вертепа, то это было бы нарушением клаузулы об установлении религии, но Санта-Клаус с оленями спасает ситуацию, поскольку делает всю картину нерелигиозной: мол, есть рождественский вертеп, но есть и елка, и Санта-Клаус, и прочая нерелигиозная символика. Такой подход и дал название этому спасительному для Рождества правилу – «правилу пластмассового оленя».

Суд, таким образом, признал неопровержимую роль, которую религия играла в американской жизни и системе правления. Заключил решение судья Бергер так:

«Запретить использовать один пассивный символ в то время, как в общественных местах и школах играет рождественская музыка и поют рождественские песни, в то время, как Конгресс и законодательные органы штатов начинают сессии с молитвы, было бы чрезмерной реакцией, противоречащей нашей истории и предыдущим решениям Суда… У города есть светская цель во включении рождественского вертепа в общую рождественскую декорацию; город при этом не продвигал религиозные цели сверх дозволенного и не допустил чрезмерного слияния между религией и государственным органом. Декорация была спонсирована городом с целью празднования Рождества – праздника, признанного Конгрессом и национальными традициями, декорация эта изображает происхождение этого праздника. Это законные светские интересы. И если какая-то вера, или религия, или все религии и выиграли от этого, то такая выгода была не прямой, а косвенной, отдаленной и случайной и не больше способствовала продвижению или одобрению религии, чем признание происхождения Рождества исполнительной властью или чем выставка религиозных картин в государственных музеях… Что касается административного слияния, то нет никаких доказательств контактов города и церкви по поводу содержания или дизайна декорации… Никаких расходов на содержание рождественского вертепа не требовалось с тех пор, как город купил его. Сейчас его цена 200 долларов, т. е. финансовое участие города в этом мероприятии минимальное. Политический раскол сам по себе не может лишить законности разрешаемое поведение. К тому же в любом случае нет доказательств, что за 40-летнюю историю празднования Рождества с изображением сцены рождения Христа в городе были трения или раскол по этому поводу».

И тем не менее каждый год в суды подаются все новые иски, требующие убрать любую религиозную символику из государственных учреждений, парков и с городских площадей…

Заключение

Я начал главу о Первой поправке с того, что свобода слова в США может подлежать ограничениям и даже запрету. Для обсуждения я выбрал лишь несколько дел, рассмотренных Верховным судом США, а всего таких дел десятки. Анализируя их, можно увидеть, как эволюционировали решения Суда по мере развития различных технологий. Одна ли и та же свобода слова и самовыражения предоставляется печатному слову и слову, высказанному по радио и телевидению? Есть ли в этом плане разница между обычным телевидением и подписным кабельным телевидением? Почему Суд прощает нецензурную брань в литературе, но поддерживает полномочия Федеральной комиссии по теле– и радиовещанию по цензурированию речи на предмет употребления определенного нецензурного жаргона? Каковы стандарты по ограничению или запрету на самовыражение в Интернете?