Билль о правах

Какими бы смешными, глупыми или наивными ни казались нам законы некоторых штатов, мы должны признать право за их жителями эти законы иметь. В одних штатах живут пуритане, в других – либералы. В штате Невада (правда, только в одном графстве) разрешена проституция, в то время как в штате Юта, где живут мормоны, это было бы немыслимо. Какое же право имеют не выбранные народом судьи решать, что можно и чего нельзя гражданам штатов? Кто наделил Верховный суд полномочиями решать, какой закон хороший, а какой нет, какой соответствует Конституции, а какой ее нарушает? Александр Гамильтон, один из самых известных отцов-основателей, писал в «федералистских статьях», что в Конституции нет ни одного слога (не то что слова), который наделял бы судей такими полномочиями. Отцы-основатели считали, что если народ желает закрепить за собой какое-либо право, то он даст об этом знать своему конгрессмену или депутату, и в итоге появится соответствующий закон. Никто не предполагал, что последнее слово будет принадлежать нескольким назначенным судьям, которые будут решать, можно ли женщинам делать аборты или имеют ли право безнадежно больные добровольно уходить из жизни, не мучая себя и не обременяя родственников. Но то, что Конституция такими полномочиями Суд не наделяла, не означает, что Суд не мог их присвоить. Именно это произошло в самом знаменитом деле в истории Верховного суда США – деле Марбери против Мэдисона. Ввиду его необычайной важности мы его разберем подробнее.

Марбери против Мэдисона / Marbury v. Madison, 5 U.S. (1 Cranch[36]) 137 (1803)

В решении по этому делу верховный судья Джон Маршалл провозгласил юридический принцип судебного конституционного надзора, который наделял Верховный суд полномочиями объявить любой закон недействительным, если он противоречил Конституции. В этом деле Суд вынес решение о том, что новоизбранный президент США Томас Джефферсон, действуя через госсекретаря Джеймса Мэдисона, не имел права помешать некоему Уильяму Марбери занять должность мирового судьи в графстве Вашингтон округа Колумбия.

Вкратце факты дела таковы. В последний день своего президентства Джон Адамс номинировал большое количество претендентов на должность мирового судьи, все они были верные федералисты, все за сильную центральную власть. Он старался таким образом создать противовес республиканцу Джефферсону, который уже выиграл на президентских выборах и должен был быть приведен к присяге на следующий день. Адамс считал Джефферсона опасным радикалом.

Сенат, будучи федералистским, в ускоренном порядке все судейские номинации Адамса утвердил, и все, что осталось сделать, это подготовить патенты на должность и вручить их новым судьям. К девяти часам вечера Адамс, закончив подписывать патенты, отправил их с курьером госсекретарю Джону Маршаллу (да-да, тому самому Джону Маршаллу, который стал верховным судьей и какое-то время даже совмещал эти должности) – тому предстояло поставить на них президентскую печать и вручить кандидатам до окончания срока президентства Адамса. Среди тех, кто не успел получить патент, был и Уильям Марбери[37].

На следующий день президентом США уже был Томас Джефферсон. Узнав, что произошло с судейскими патентами, он приказал своему госсекретарю Мэдисону не вручать их тем, кому Маршалл забыл или не успел их вручить. Марбери и еще несколько человек подали на Мэдисона в Верховный суд США, настаивая на том, что Мэдисон нарушил свои конституционные обязанности.

В период между выборами и инаугурацией Джефферсона вышел в отставку главный судья Элсворт, и Адамс номинировал на эту должность своего госсекретаря Маршалла – давнего оппонента Джефферсона. Поскольку времени до инаугурации Джефферсона оставалось совсем немного, Маршалл занялся укреплением судейской власти еще до того, как уволился с поста госсекретаря, тем более что Сенат утвердил его моментально. Мало того, Маршалл принимал президентскую присягу у Джефферсона (это функция главного судьи), и тот, находясь в благодушном настроении, даже попросил его задержаться некоторое время на посту госсекретаря, пока он будет укомплектовывать свой кабинет. В общем, Джефферсон был настроен совсем не воинственно, но впал в ярость, когда узнал, сколько политических врагов Адамс назначил в качестве судей буквально в последний день своего правления. Он составил новый список судей вместо тех, кому не успели вручить документы о назначении. Затем начал массово увольнять шерифов и прокуроров, назначенных Адамсом, поскольку и те и другие служат так долго, как это угодно президенту. Раз окружные федеральные судьи назначаются на пожизненный срок, то единственным способом избавиться от ставленников Адамса было вообще упразднить этот институт, а это можно было сделать только через Конгресс, т. е. через новый закон. Такой закон был принят в 1802 году минимальным большинством.