Билли «Блокада»

Билли «Блокада» Стивен Кинг

Для всех мальчишек (и девчонок), которые хоть раз надевали форму.

Билли Блейкли?

О Боже, вы имеете в виду Билли Блокаду. Тыщу лет меня о нём никто не спрашивал. Хотя здесь меня особо никто ни о чём не спрашивает — только о том, пойду ли я на Ночь Польки в местном Зале Рыцарей Пифии, и ещё о какой-то штуке под названием Виртуальный Боулинг. Это прямо здесь в общем зале. Мой совет вам, мистер Кинг — вы меня о нём не просили, но я всё равно вам его дам — не доживайте до старости, а коли случится дожить — не позволяйте вашей родне упрятать вас в подобный Зомби Отель.

Забавная штука — старение. Когда ты молод, люди всегда готовы слушать твои истории, особенно, если ты был в профессиональном бейсболе. Но когда ты молод, у тебя нет времени рассказывать их. А теперь в моём распоряжении всё время мира, но никому, похоже, нет дела до тех давних дней. Но мне по-прежнему нравится вспоминать о них. Так что я, конечно, расскажу вам о Билли Блейкли. Ужасная история, спору нет, но именно такие дольше всего держатся в памяти.

В те дни бейсбол был другим. Уж вы-то помните, что Билли Блокада играл за «Титанов» спустя всего десять лет после того, как Джеки Робинсон стал первым чёрным игроком, а «Титанов» уже давно и в помине нет. Не думаю, что в Высшей Бейсбольной Лиге когда-нибудь опять появится команда из Нью-Джерси, учитывая, что прямо за рекой, в Нью-Йорке, есть целых две известных команды. Но тогда это было событием — мы были событием — и мы играли свои матчи в совершенно другом мире.

Правила были такие же — они неизменны. И все бейсбольные ритуалы остались почти без изменений. Никому не позволили бы выйти на поле с бейсболкой набекрень или с загнутым козырьком, стрижка должна была быть короткой и аккуратной (а теперь — посмотрите только на этих олухов, Боже мой!), но некоторые игроки по-прежнему крестились перед выходом на биту или касались битой земли, прежде чем приготовиться к отбиванию, или переступали через боковую линию, выбегая на поле. Наступить на линию всегда считалось дурной приметой.

Игры были только для местных, понимаете? Появлялись первые телетрансляции, но только по выходным. Аудитория у нас была неплохая, потому что WNJ транслировала игры на весь Нью-Йорк. Некоторые репортажи были весьма комичны. По сравнению с сегодняшними они выглядели по-любительски. Репортажи по радио были получше, более профессиональные, но слушали их, опять же только местные. Спутниковых трансляций не было и в помине, потому что не было спутников. Первый спутник запустили русские как раз в том году во время Мировой Серии «Янки»-«Храбрецы». Насколько я помню, в тот день игры не было, хотя я могу и ошибаться. Что я помню точно, так это то, что «Титаны» в тот год рано вылетели из чемпионской гонки. Какое-то время у нас был шанс, по большей части благодаря Билли Блокаде, но сами же знаете, ЧТО произошло. Поэтому вы сюда и приехали, так?

Но вот к чему я веду: игры не были национальным событием, и игроки не привлекали столько внимания. Конечно, были звёзды: такие парни, как Эрон, Бердетт, Вильямс, Кэлайн и, конечно же, Тот Самый Мик. Но большинство игроков не были известны по всей стране, как сейчас Барри Бондс или Алекс Родригес (пара выскочек, как по мне). А остальные парни? Могу сказать в двух словах — рабочие лошадки. Средняя зарплата тогда была пятнадцать штук — школьный учитель без опыта сейчас получает больше.

Рабочие лошадки, сечёте? Прямо как в книге Джорджа Уилла, да только если послушать его, так это здорово. А вот тридцатилетнему шорт-стопу, у которого жена, трое детей и семь лет до завершения карьеры (десять, если посчастливится обойтись без травм) так не кажется. Карл Фурильо после ухода из спорта занимался установкой лифтов во Всемирном Торговом Центре, плюс подрабатывал ночным сторожем. Вы это знали? Знали? А, по-вашему, этот парень Уилл тоже знал и просто забыл упомянуть?

В общем, суть такова: если у тебя были способности, и ты мог играть даже с похмелья, то ты был в игре. Если же нет — тебя выбрасывали на свалку. Вот так всё было просто. И жестоко. И это подводит нас к нашей проблеме с кэтчером той весной.

На сборе в тренировочном лагере «Титанов» в Сарасоте всё было в порядке. Нашим стартовым кэтчером был Джонни Гудкайнд. Вы вряд ли его помните, а если помните, то из-за того, как он кончил. Он провёл четыре хороших сезона, отбивал с показателем более 0,300, выходил практически на каждую игру. Умел находить взаимопонимание с питчерами, не тратил время на пустую болтовню. Питчеры подавали именно так, как он им сигнализировал. Той весной он отбивал с коэффициентом 0,350, выбил около дюжины хоумранов, один из которых был самым длинным из тех, что я видел стадионе «Эд Смит», где мяч, вообще-то, летает неважно. Разбил ветровое стекло в «Шевроле» какого-то репортёра — умора!