Билли Саммерс

— В яблочко! Джо сейчас в Лос-Анджелесе, мотает срок в Центральной мужской исправительной колонии. Получил его за вооруженное нападение и попытку изнасилования. С попыткой изнасилования вообще умора — если ты не из активисток «Me Too», конечно. Он принял одну писательницу, приехавшую в Лос-Анджелес на конференцию — не просто писательницу, а феминистку, — за шлюху. Ну, подкатил к ней — грубовато, конечно, — а та ему перцовым баллончиком в глаза брызнула. Он разок двинул ей в зубы, челюсть вывихнул. Надо полагать, она благодаря этой истории продала кучу книжек. Ей следовало бы поблагодарить его, а не подавать в суд, как считаешь?

Билли не отвечает.

— Да брось, Билли, сам подумай! Чуваку, который всю жизнь мочил народ — включая очень суровых парней, — задала перцу лесбуха-активистка? По-моему, обхохочешься!

Билли выдавливает дежурную улыбку.

— Лос-Анджелес — на другом конце страны.

— Да, но он был здесь, пока не уехал туда. Не знаю, чем занимался, и не хочу знать. В какой-то момент он начал искать, где можно поиграть в покер по-взрослому, и ему подсказали одно местечко. Видишь ли, наш друг Джо считает себя крупным игроком. Короче говоря, он проиграл кучу денег. Когда победитель в пять утра вывалился из заведения, Джо пустил ему пулю в живот и забрал не только свои, а вообще все деньги. Какой-то бедолага хотел его остановить — наверное, игрок из той же компании, — так Джо и его пристрелил.

— Обоих убили, что ли?

— Победитель умер в больнице, но успел рассказать полиции, кто его порешил. Второй парень выжил — и подтвердил показания убитого. Знаешь, что еще?

Билли помотал головой.

— Там были записи с камер наблюдения. Понял, куда ветер дует?

Разумеется, Билли понял.

— Не особо.

— В Калифорнии ему пришили статью за вооруженное нападение. Она никуда не денется. Обвинение в попытке изнасилования скорее всего снимут — он же не тащил эту бабу в подворотню, наоборот, даже денег предложил, а это домогательство. Окружному прокурору на домогательства плевать. Ну, впаяют ему дней девяносто от силы — с учетом тех, что он уже отсидел, — и все, свободен. Но здесь-то Джо человека убил, а к убийствам на этом берегу Миссисипи относятся очень серьезно.

Еще бы. В «красных штатах» мокрушников избавляют от страданий раз и навсегда. Билли это не смущает.

— Просмотрев записи с камер, присяжные наверняка признают Джо виновным. Так что ему светит укольчик. С этим все ясно?

— Яснее некуда.

— Адвокат пытается отмазать его от экстрадиции. Ты же в курсе, что такое экстрадиция?

— В курсе.

— Отлично. Адвокат у него толковый, не разводила какой-нибудь. Добился тридцатидневной отсрочки следующего слушания, чтобы время потянуть. Однако в конце концов он проиграет. Джо сидит в одиночной камере, потому что сокамерник пытался его пырнуть. Старик Джо отобрал у парня игрушку и сломал ему запястье, но где один парень с заточкой, там и десяток наберется.

— Какие-то бандитские разборки, что ли? Может, он «Калекам»[2] насолил?

Ник пожимает плечами:

— Кто знает? Суть в том, что у Джо теперь отдельные покои и с остальными зэками во дворе он не толкается — на тридцать минут выходит подышать в гордом одиночестве. А тем временем его адвокат связывается с нужными людьми. Посыл такой: не сумеете отмазать Джо, пеняйте на себя. Ваше тайное станет явным.

— Разве это возможно? — Билли думает, что вряд ли, даже если человек, которого Джо убил после покера, был плохим. — Смертный приговор отменят? Или какие-нибудь смягчающие обстоятельства придумают?

— А ты молодец, Билли. На верном пути. Но я слышал, что Джо требует снять с него все обвинения. Видно, припас немало козырей.

— Он думает, что сможет поторговаться и ему все сойдет с рук.

— Говорит человек, которому все всегда сходило с рук, — со смехом замечает Ник.

Билли не смеется.

— Я убиваю людей не потому, что проиграл им в покер. Я вообще не играю в покер. И я никого никогда не грабил.

Ник энергично кивает:

— Знаю, Билли. Не в обиду. Ты валишь только плохих. Пей давай.

Билли послушно пьет, а сам думает: два миллиона за один заказ. И еще он думает: в чем подвох?

— Видимо, кто-то очень не хочет, чтобы Джо запел.

Ник делает из пальца пистолет и наводит на Билли, словно тот высказал гениальную догадку.

— В точку. Короче, со мной связался один местный воротила — ты с ним встретишься, если возьмешь заказ, — и сказал, что ему нужен самый крутой стрелок, лучший из лучших. По мне, это Билли Саммерс, без вариантов.

— Ты хочешь, чтобы я убил Джо, но не в Лос-Анджелесе, а здесь?

— Не я. Помни, я в этом деле посредник. Кто-то из местных, человек при деньгах.

— В чем подвох?

Ник расплывается в фирменной улыбке. Наводит на Билли очередной «пистолет».

— Прямо к сути, а? Прямо к сути, мать твою! Только подвоха нет. А может, и есть, это как посмотреть. Понимаешь, на это уйдет много времени. Ты здесь…

Он обводит рукой желтый дом и жилой район — под названием Мидвуд, как Билли выяснит позже, — а то и весь городок, что стоит к востоку от Миссисипи, прямо под линией Мэйсона-Диксона[3].

— …надолго.

4