Бинокль для всевидящего ока

– Что остается бедолаге, который каждый день секс как покупные пельмени хавает? Со старухой страсть он имитирует, – рассмеялась рассказчица. – Только на сцене мегароскошный секс может устроить. У него все всегда друг другу изменяют, голые бегают. В реальной жизни он верный трусливый муж, боится, что его кормушки лишат. Бородин даже в мыслях налево не пойдет, всех баб за сорок боится до мокрых штанов. Они ему жену напоминают, поэтому он только с молодыми работает. Софья – не его кадр. А вот Варламов – наоборот. Он гей. Молодых актрис терпеть не может, но вынужден работать с зелеными абрикосами. Придирается к ним, изводит просто. Зато «курага» вроде Сони – это его формат. У Олега есть мать, очень добрая, сына обожает так, что мне завидно. По ее мнению, Олежек гений, красавец, самый умный, заботливый, нежный, лучший на свете, достойных всех премий, орденов и медалей. Хорошо, что он гомосексуалист, потому что все девушки, по ее мнению, глупые дряни, а дети, которых они Варламову на шею посадят, – визгливые крикуны. Хочешь получить главную роль в постановке Олежки? Найди способ подружиться с его мамулей, и дело в шляпе. А Соня с ней давно в прекрасных отношениях, возникли они после ее похода к радиожурналисту Феклину. Вообще-то, все крысы клавиатуры мерзоты, но он первый среди них. Олег свою секс-ориентацию не выпячивает, с голубым знаменем по улицам не бегает. Большинство людей и не подозревает об ориентации нашего котика. Феклин пригласил Соню в эфир, стал ей вопросы с подковыркой задавать. И на всю страну спросил: «Как вам работается с геем Варламовым? Он вам ни разу хорошей роли не дал! Да и понятно почему, вы не молодой мальчик». Феклин рассчитывал, что Софья понос на Олега польет. А она такую трепку ведущему устроила, на строганину его извела. Объяснила: «Я у кровати Олега Петровича с фонарем не стою. С кем и как он спит, мне все равно. Варламов – гений. Лучше быть геем в кровати, чем натуралом под одеялом и п…ром в мозгах». О как! Феклин рекламу включил: «Наше печенье…». Упс! Снова Соня. Она кнопку отжала и давай ведущего чехвостить. Эфир прямой, не вырежешь! Ведущий музыку запустил, а Софья Михайловна опять в микрофон орет. После этой программы мать Олега ее в гости позвала. И Варламов с той поры всегда Соню в любой проект берет. Если там женской роли нет, ее допишут! Ну очень странно!

– Что именно? – спросила я.

– Горкин любит Бородина и терпеть не может Варламова, – начала объяснять Дуся. – Никита Сергеевич прекрасно ситуацию сечет. Если чует запах денег, понимает, что зритель пойдет, он свои чувства закопает. Но Олежек его реально бесит. Горкин геев недолюбливает и не скрывает этого. Знаете, почему решили ваш роман на пьесу переписать?

Дуся замолчала.

– Говорите прямо, – сказала я.

Она вздохнула:

– Оба театра перестали приносить доход. Зимой, когда они на каникулы полупустые были, даже на елки народ не кинулся, хотя цены на билеты ниже плинтуса опустили. Вскоре Горкин совещание собрал. О ребрендинге заговорил. После того заседания Соня заказала Гарику справку на вас. Они решили репертуар видоизменить. Тинейджеры у нас не охвачены, ранее ставку делали на детскую мелочь: «Колобок», «Коза с козлятами», «Гуси-лебеди». Но этого добра навалом, за каждым углом по коллективу, и все одно и то же показывают. А где новые пьесы взять? Что получается? Для восьмилетних много всякого. Затем провал. И далее уже постановки для взрослых. А что для подростков? Ничего! Им предлагается от «Вишневого сада» в экстазе биться. Но Чехов у старшеклассников восторга не вызывает, он им на уроках литературы опротивел. Вот и решили детектив для них забацать. Горкин пригласил Игната. Ожидаемое решение. У деток жеребячий восторг сексуальные сцены вызовут. И бабах! Никита Сергеевич в больнице. Раечка там же. Кто на хозяйстве? Фаина и Соня!

– Я поняла, что они друг друга недолюбливают, – подчеркнула я.

– Кто сказал? – удивилась Дуся.

– Шла я с Софьей по коридору, навстречу Фаина, – объяснила я, – актрисы обменялись репликами. Мне стало ясно, что они враги.

– Фигня, – махнула рукой Дуся, – не верьте кривлякам. Они неразлейвода, живут в смежных квартирах, специально обменялись, чтобы всегда рядом быть.

– Софья мне, когда Фаина удалилась, сказала: «Вот вам пример полной бездарности, которая себе путь на экран через диван проложила».

– Ну ваще, – протянула Евдокия, – забавно. Так кто вам нужен и что вы хотите? Почему Потаповой интересуетесь? Колитесь. Точно помогу.

Я колебалась несколько секунд, затем рассказала Дусе про шаль в подвале и про то, что кто-то посторонний мог попасть в кабинет Раисы и убить Ирину.

– Платок Нади нашли в цоколе? – изумилась моя собеседница.

– Потапова не знает о подвале, – уточнила я.

– Кто вам сказал? – опешила Дуся.

– Фаина, – призналась я, – когда мы внизу были.

– Все любопытные, например я, осведомлены о театральных закоулках, – объяснила Дуся. – Надя здесь сто лет! Что ей делать в запаснике? Кто там селедку ел?

– Именно это я и хочу выяснить, – вздохнула я.