Бинокль для всевидящего ока

– В тот момент, когда шло совещание о постановке спектакля по моему детективу, – кивнула я, – это примерно два часа дня. Обсуждение назначили на тринадцать тридцать. Никита появился в четырнадцать, и вскоре раздался крик.

– Теперь скажи, что тебе показалось странным, когда ты вошла в кабинет, – попросил Степан. – В момент нашего с тобой обсуждения произошедшего ты воскликнула: «Непонятно!», а потом мне все объяснила. Теперь изложи свои мысли присутствующим.

– Я находилась в кабинете Раи недолго, но заметила, что лужа крови на полу уже стала запекаться, – пояснила я, – если кровь только что пролилась, то она яркая, блестит, как вода. Знаю, что иногда свертывание происходит быстро, человек при жизни мог пить некие лекарства, или у него разные болезни были. Но…

– Но, – перебил меня Григорий, – эксперт, который прибыл на место преступления, определил время смерти с девяти до десяти утра. У трупа началось окоченение, температура печени… Ладно, вам эти подробности ни к чему. Мы опросили сотрудников театра. Дежурный у двери сообщил, что Ирина явилась на работу в восемь тридцать. Рабочий сцены столкнулся с Буловой в районе девяти, та шла по коридору, где находится кабинет супруги Никиты Сергеевича. Все. Более ее никто не видел. Вопрос. Если Ирина погибла утром, то почему «Скорую» вызвали днем? Сразу хочу предупредить, эксперт может ошибиться в определении времени гибели человека. Но это не наш случай. На теле Ирины к приезду эксперта появились трупные пятна, роговица глаз помутнела. Не стану вас грузить неприятными подробностями. Так почему тело лежало почти полдня, прежде чем приехали специалисты?

– Мама вошла в кабинет только в обеденное время, – зачастила Елена, – увидела труп, закричала…

– Рая и Ира любили друг друга, – защебетала Фаина.

– Да, да, все это знали, – подхватила Софья.

– Весьма интересно, что никто из актеров и сотрудников театра не заметил особо близких отношений Раисы Николаевны и Ирины, – сказала я, – все знали, что Булова – очередная пассия любвеобильного режиссера, но и только. Раиса вела себя с ней так же, как со всеми метрессами мужа: вежливо, но дистанционно. Не скандалила, за волосы не таскала. Но ни одна живая душа не видела их совместного чаепития в кафе.

– Конечно, – с пылом начала Фаина. – Зачем это афишировать? Но мы, близкие, знаем всю правду.

– Да, – подвякнула Софья.

– Мама очень больна, – прошептала Елена, – я же вам объясняла. К чему эти разговоры?

– А вы, Надежда, какого мнения? – повернулся к Потаповой Степа.

Актриса спокойно ответила:

– Не было у Раи с Ириной ничего общего.

– Надя! – хором воскликнули остальные.

– Что ты говоришь! – подпрыгнула Фаина. – С ума сошла?!

– Правду, – вымолвила актриса.

– …! – взвизгнула Елена.

– Ой-ой, – поморщилась я.

– А как … назвать? – налетела на меня дочь Горкиной. – Сука! Решила отомстить за то, что папа тебе не давал главных ролей?

– И правильно, – зашипела Фаина, – тебе только бревно играть.

– Давайте не опускаться до оскорблений, – попросила я, – у меня после общения с вами возникло несколько вопросов. По какой причине госпожа Манонина отвела меня по лестнице из «всевидящего ока» в подвал? Зачем рассказала, как Рая подслушивает разговоры сотрудников?

– Да просто так, по своей болтливости, – огрызнулась Фаина.

Степан постучал ладонью по столу.

– Дамы! Вы отличные актрисы. Но на ниве поиска преступников являетесь невеждами. Да, вы очень постарались, но многого не знаете. В частности, про трупное окоченение и пятна, про свертываемость крови. Вы не убрали мобильный телефон Ирины, нам стало понятно, что она не отвечала на звонки и эсэмэс с девяти утра. Ну и на вскрытии кое-что выяснилось, но об этом позже. А сейчас, Надежда, вам слово.

– Почему я обязана тут сидеть? Слушать брехню Потаповой? – вскипела Елена.

– Потому что вы совершили деяние, предусмотренное Уголовным кодексом, – пояснил мужчина, который до сих пор молча присутствовал при разговоре.

– Следователь Кирилл Петрович Птицын, – представил незнакомца Степан.

– По мне, так каждая из вас достойна наказания, – отрезал полицейский, – но господин Дмитриев в силу ряда обстоятельств готов стоять горой за невинных людей.

Я молча слушала Кирилла. Никто из присутствующих, кроме меня и Птицына, не знает, что мы со Степой – друзья детства. Дмитриев старше меня, и в наши школьные годы он считался паханом двора. Его побаивались даже взрослые мужики. К девочке Таракановой главный хулиган почему-то очень хорошо относился. Он запретил местным ребятам обижать меня, у нас даже возникло некое подобие дружбы. Потом Степу посадили. Мы не виделись много лет, встретились совершенно случайно, когда Дмитриев стал успешным бизнесменом. Почему муж организовал фирму, которая помогает невинно осужденным восстановить свое доброе имя, находит спустя годы того, кто на самом деле совершил преступление, за которое отсидел не имеющий к нему отношения человек? Да потому что Степа отправился на зону, не совершив ничего дурного.