Это онтологическое и ценностное величие личности проявляется и тогда, когда личность вступает в отношения с обществом. По отношению к обществу личность не должна рассматриваться как его часть, как и общество не должно рассматриваться в качестве «живого организма» (органицистическая концепция), ибо из сердца, из центра личности (которая всей своей сущностью открывается другим, подобным ей личностям), рождается общество. Однако личность, будучи порождающим началом по отношению к обществу, не растворяется целиком ни в социально–временном, ни в политическом обществе. Растворение личности в социальном и в коллективном всегда было и продолжает оставаться самой большой катастрофой человечества.
Как мы уже отмечали, врачебная практика соединяет друг с другом не тела и механизмы, а личности во всем их величии и нравственном благородстве. Социальная организация медицинской помощи не должна допускать, чтобы одним была гарантирована помощь, даже бесплатная, а другие обрекались на смерть, к тому же и с медицинской «помощью» (примером этому могут служить, в частности, аборт, эвтаназия, смерть от голода).
Само понятое «общего блага» должно пониматься не как среднестатистическая сумма благ, полагающихся отдельным лицам на основании социального количественного распределения этих благ, а как общее благо, которое распределяется среди всех вместе и среди отдельных членов общества в достаточной степени и справедливым образом. «Общее благо
Все то, что мы здесь изложили, раскрывается в полной мере, когда мы обращаемся к концепциям здоровья и болезни: здоровье, как и болезнь, затрагивает не только физический организм и не может определяться исключительно в органицистическом смысле.
Всем известно определение здоровья, предложенное Всемирной организацией здравоохранения: «Здоровье — это состояние полного физического, психического и социального благополучия, оно определяется не только отсутствием болезни и немощи». Это определение уже выходит за рамки органицистической концепции здоровья, ибо включает в себя психическое и социальное состояние индивида. Оно представляется достаточно приемлемым, ибо открыто для улучшения и дает импульс к дальнейшим размышлениям.
Наиболее важное расширение этого определения должно быть сделано на этическом уровне, ибо существует и этическое измерение здоровья, коренящееся в человеческом духе и свободе человека: ведь причиной многих болезней служит этически порочный выбор (мы имеем в виду потребление наркотиков, СПИД, насилие, отсутствие благ, необходимых для здоровья). Кроме того, здоровье является важным фактором равновесия личности как благо самой этой личности. Но и в том случае, когда причина болезни совершенно не связана с этосом личности и ее ответственностью, профилактика, терапия и реабилитация затрагивают волю и свободу субъекта, так же как и ответственность общины, а там, где речь идет об ответственности, всегда подразумевается этическое измерение.
Поэтому то, «каким образом» больной встречает болезнь или как гражданин заботится о своем здоровье, всегда определяется всей совокупностью этико–религиозных ценностей личности. Именно по этой причине роль врача не исчерпывается проведением физической терапии, но — о чем напоминают нам и кодексы профессиональной этики — включает в себя и человеческую помощь нравственного порядка.
Культура охраны здоровья, ставящая своей целью поддержание здоровья как фактора равновесия и предупреждение болезней, целиком опирается на этическую предпосылку ответственности: ответственности общества, которое воспитывает и дает образование, и ответственности гражданина, стремящегося использовать все возможности для поддержания здоровья во благо себе и другим [150].
Имеется четыре компонента здоровья, которые пересекаются друг с другом и дополняют друг друга: органический, психически–умственный, экологически–социальный и этический.
Кроме того, существуют и компоненты, связанные с причинами, вызывающими болезнь и влияющими на ее течение.