Биография Бога: Все, что человечество успело узнать

Однако, подобно Хони, Иисус ясно давал понять: своими чудесами он обязан «силе» Божьей, действовавшей в нем. Он считал, что любой человек, который доверяет Богу в достаточной степени, может совершать еще более великие деяния. [311] Отметим, что чудеса не занимают центральное место в Евангелиях. Более того, евангелисты относятся к ним неоднозначно. Марк сообщает, что слава об исцелениях разносилась широко, но Иисус просил помалкивать о них. [312] Матфей снижает роль чудес, лишь показывая на их примере, как в Иисусе исполнились древние пророчества. [313] Для Луки чудеса демонстрируют, что Иисус – это «великий пророк» вроде Илии. [314] Евангелисты знали, что, несмотря на эти знамения и чудеса, у Иисуса было мало последователей при жизни. Чудеса не вдохновляли «веру». Люди, видевшие их, соглашались, что Иисус – в каком-то смысле «сын Божий», но не хотели ломать свою жизнь и отдаваться целиком его делу (ничуть не более, чем они стали бы продавать имущество, чтобы последовать за Хони Начертателем Кругов). Даже у внутреннего круга апостолов не хватало pistis . По сообщению Марка, они и ухом не повели, когда Иисус насытил несколькими кусками хлеба и рыбы толпу в пять тысяч человек, а когда увидели, как он идет по воде, лишь поразились, ибо «сердце их было окаменено». [315] Правда, Матфей рассказывает, что они склонились ниц перед Иисусом после этого чуда со словами: «Истинно ты Сын Божий», [316] но вскоре Иисусу уже пришлось укорять их за маловерие. [317] Скорее всего, в евангельских рассказах о чудесах запечатлено мнение учеников об этих событиях уже после явлений Воскресшего. Задним числом они усмотрели в Иисусовых чудесах знамение скорого прихода Царства, когда Бог победит злых духов, вызывающих страдание, болезни и смерть, и покорит разрушительные силы хаоса. [318] Они не считали Иисуса Богом и не утверждали, что чудеса доказывают его божественную природу. Однако после Воскресения они пришли к убеждению: подобно всякому «верующему», Иисус мог призывать «силу» Божию, когда усмирял морскую бурю и ходил по волнам.

* * *

Раввины знали, что чудеса ничего не доказывают. В Талмуде есть такая история. Однажды, на заре существования академии в Ямнии, у рабби Элиэзера возник острый спор с коллегами по одному галахическому (законодательному) вопросу.

...

Каких доказательств ни приводил р. Элиэзер, ученые оставались при своем.

– Слушайте же! – воскликнул р. Элиэзер. – Если мнение мое верно, пусть вон то рожковое дерево подтвердит мою правоту!

В ту же минуту невидимою силой вырвало с корнем дерево и отбросило его на сто локтей.

Это, однако, не убедило его противников…

– Если прав я, – сказал далее р. Элиэзер, – пусть ручей подтвердит это!

При этих словах вода в ручье потекла обратно.

– И ручей ничего не доказывает, – настаивали на своем ученые.

– Если прав я, пусть стены этого здания свидетельствуют о моей правоте!

Накренились стены, угрожая обрушиться, но прикрикнул на них р. Йошуа…

– Пусть наконец само небо подтвердит мою правоту! – воскликнул р. Элиэзер.

Раздался Бат-Кол (Небесный голос).

– Зачем противитесь вы словам Элиэзера? «Закон всегда на его стороне».

Встал р. Йошуа и говорит:

– Не в небесах Тора. [319] Мы и Бат-Колу не подчинимся.

<…> Улыбкой озарились уста Всевышнего – и Господь говорил: «Победили Меня сыны мои, победили Меня». [320]

Иными словами, они выросли. Они уже не слепо принимали мнения, а думали.

Откровение не означало, что каждое слово Писания необходимо принимать буквально. [321] Да и вообще создатели мидрашей не слишком интересовались первоначальной интенцией библейских авторов. Поскольку слово Божие неисчерпаемо, текст доказывал свое божественное происхождение, являя новые смыслы. Всякий раз, когда иудей открывался Писанию, слова могли означать нечто иное. И к 80–90-м годам раввины начали убеждать своих иудейских собратьев, что Израилю лучше идти именно этим путем, а не христианским.