Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

Теория Коперника подверглась нападкам. И не потому, что он не мог ее доказать: она противоречила базовым принципам аристотелевской физики. Правда, математические выкладки оставляли сильное впечатление, но, согласно традиционной академической иерархии, математика должна подчиняться физике как высшей науке. Поэтому большинство людей сочли гелиоцентрическую модель неправдоподобной. Она противоречила не только стандартным научным объяснениям, но и основам здравого смысла. Неужели Земля, которая выглядит столь незыблемой, на самом деле куда-то мчится, а планеты, вопреки очевидности, не движутся вокруг нас? Получалось, что надо верить не глазам своим, а странным теориям чудаковатого математика.

Специфически религиозных возражений поначалу было мало. Хотя из некоторых библейских текстов можно заключить, что движется Солнце, а не Земля, [609] католики были не обязаны понимать эти тексты буквально. Они все еще следовали Августинову «принципу приспособления»: если отрывок противоречит научным данным, его следует перетолковать. Коперник изложил свою гипотезу sub imaginationem , традиционным образом, и, когда он зачитал свой трактат в Ватикане (1534), папа высказал осторожное одобрение. Трактат «Об обращении небесных сфер» был, наконец, опубликован в 1543 году. К тому моменту Коперник уже лежал на смертном одре, и его редактор Андреас Осиандр (1493—1552) предпослал книге предисловие, чтобы уберечь умирающего ученого от неприятностей: дескать, астрономия все равно не может доказать свои гипотезы, а потому надежную информацию о космосе нужно искать в божественном откровении. [610]

Ни Коперник, ни горстка людей, способных вместить гелиоцентрическую модель, не считали себя религиозными бунтовщиками. Говорят, Лютер отозвался о Копернике как о «глупце», который желает перевернуть в астрономии все вверх ногами. Однако создается впечатление, что его беспокоила ортодоксия научная, а не религиозная. [611] Буквоедом в толковании Библии Лютер не был. Его ученик Филипп Меланхтон (1497—1560) первоначально относился к Копернику враждебно, но математика и астрономия занимали видное место в учебных программах, которые он составил для протестантских университетов. Кальвин не упоминал о Копернике, а в целом придерживался «принципа приспособления». Весть о том, что библейское описание вселенной расходится с последними открытиями ученых мужей, не шокировала его. В Книге Бытия, например, Моисей описывает Солнце и Луну как крупнейшие из небесных тел, но из астрономических изысканий следует, что Сатурн крупнее. «Здесь есть разница. Моисей писал простым языком вещи, которые без объяснения будут понятны обычным людям, имеющим здравый смысл. Астрономы же исследуют с великим трудом то, что может усвоить проницательный ум». [612] Об астрономии Библия не говорит ничего. «Кто хочет изучать астрономию и прочие трудные искусства, должен обращаться в другие места», – подчеркивал Кальвин. Наука «очень полезна», и ей не надо ставить палки в колеса, «хотя некоторые безумцы склонны отрицать то, чего не знают». [613]

Заинтригованные гипотезой Коперника, некоторые ученые попытались развивать его идеи. В своей обсерватории на острове Вен Тихо Браге (1546—1601), датский астроном, математик и королевский астролог, подметил серьезные неточности в астрономических таблицах и открыл новую звезду в созвездии Кассиопеи. Все же он отвергал теорию Коперника и предлагал компромисс с Птолемеев-ской системой: планеты вращаются вокруг Солнца, которое в свою очередь вращается вокруг неподвижной Земли. Английский астроном Уильям Гилберт (1540—1603) высказал догадку, что Земля обладает внутренним магнетизмом, который заставляет ее вращаться вокруг своей оси. В Италии доминиканец Джордано Бруно (1548—1600) покинул свой монашеский орден (1576) и подверг критике несообразности аристотелевской физики. Под влиянием древнего египетского герметизма он пришел к выводу, что непосредственное общение с божественным, которое сокрыто за завесой физической реальности, могут дать эзотерические духовные практики. [614] Именно в этом, считал он, состоит подлинный смысл гелиоцентрической теории, который Коперник, будучи всего лишь математиком, не распознал.

...

Неужели Земля, которая выглядит столь незыблемой, на самом деле куда-то мчится, а планеты, вопреки очевидности, не движутся вокруг нас? Получалось, что надо верить не глазам своим, а странным теориям чудаковатого математика.