Читаем Биография Кришнамурти полностью

Когда Кришна встал из-под дерева, мы видели его совершенно отчетливо. В своем индийском наряде он был похож на призрака, двигавшегося по направлению к нам тяжелой шаркающей походкой, чуть покачиваясь и едва держась на ногах. Когда он подошел ближе, мы смогли разглядеть его глаза – это был странный мертвый взгляд. Хотя он нас видел, он никого не узнавал. Он все еще способен был говорить связно, но уже утрачивал сознание. Его шаткая походка казалась настолько опасной, что Розалин и Уоррингтон бросились к нему, чтобы поддержать, но он закричал: «Пожалуйста, не трогайте меня, о, пожалуйста, мне больно!» Затем он поднялся на веранду и улегся на кровать. Мы задернули все шторы, чтобы в помещении стало темно, несмотря на полную луну. Розалин села рядышком с ним. Вскоре он встал и сказал, обращаясь к собеседнику, которого никто из нас не видел: «Что! Да, я иду», – и зашагал вперед. Розалин попыталась его удержать, но Кришна сказал: «Со мной все хорошо. Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Я в полном порядке», – при этом голос его звучал абсолютно нормально, разве что немного раздраженно. Обманувшись кажущейся вменяемостью Кришны, Розалин отпустила его, и, едва сделав пару шагов, Кришнамурти грохнулся ничком во весь рост, не понимая, где он упал и почему. Во всю длину веранды стояла лавка, из-под которой торчали какие-то ящики, но он совершенно не замечал ничего этого и просто падал куда попало. То было полностью неуправляемое падение, словно он потерял сознание. Время от времени он садился на кровати, бормотал что-то и с шумом валился назад на спину, а иногда и вперед – на пол. Кришна нуждался в постоянном уходе, однако, осознавая это, он приходил в раздражение и заявлял твердым голосом: «Со мной все в порядке. Пожалуйста, поверьте. Все в полном порядке». Но уже под конец этой фразы голос слабел. Все это время он стенал и метался, не в силах сидеть спокойно, бормотал что-то бессвязное и жаловался на позвоночник.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное