Биография между строк

На радостях Вероника так поддала газу, что деревья за окнами замелькали сплошным частоколом. В Дрездене их уже ожидала молодая парочка: она — русская переводчица Люда, он — немного заторможенный немец Фридрих. Темперамента Люды, видимо, вполне хватало на размеренное бытие обоих.

— Я предлагаю прогулку по Эльбе, — объявила она.

Что ж, по Эльбе, так, по Эльбе, хотя холодрыга собачья. Вероника, подчёркивая их близость, пошла рядом с Антоном, крепко обхватив застывшими пальчиками его руку. С почти не скрываемым любопытством Люда наблюдала за обоими цепким и долгим взглядом.

В музее изящных искусств кампания разделилась. Антон уединился в желании одному побродить по залам величайшей картинной галерии. Перед входом его шаги невольно замедлились — что-то связанное с этими местами, недавно видел …или слышал? — Ну, конечно, в варшавском кафе по телевизору крутили фильм «Графиня Коссель»! Внезапно вспыхнувшее чувство между Августом Саксонским и молодой польской аристократкой делает их сперва любовниками, после — единомышленниками во власти. Они вместе начинают строить Цвингер. Конец печален — увядающую графиню сменяет юная недалёкая фаворитка.…

Антон обвёл дворец пристальным взглядом. Лукаво подмигивали ангелочки, игриво извиваясь на фронтонах. Даже после бомбёжек и долгой реставрации в причудливых архитектурных формах XVIII века угадывались лёгкие припухлости щёк, нежные изгибы шеи, покатость плеч и округлость грудей неведомой натуры, навевая грешные мысли о вечной неопознанности женского таинства. Европейское барокко — пленяющее обаяние зла, гимн пороку! На мгновенье Антону захотелось, забыв обо всём, окунуться в эту эпоху торжества гедонизма. И, казалось, сам князь тьмы Люцифер одобрительно кивнул ему лучащимся взглядом.…

«Сикстинская мадонна», спустившаяся с небес, виднелась издали.… Бросив на полотно унылый взгляд, Антон едва не двинулся в соседний зал, как вдруг в мгновенье ока показалось, что Ира тут, рядом?! Испуг едва не всколыхнул зрителей. Он повернул голову: чопорная поступь экскурсовода с туристами из Азии, больше никого. Померещилось. Только молодая итальянка с младенцем на руках смотрит на него из вечности тревожно и любяще. В смятении Антон ускорил шаг:

«Причём здесь Ирина? Эта — проста и душевна, а Ира разумна и вместе с тем загадочна, а порою, и неожиданна, как русская с толикой польской крови — раскрываясь в событиях, не обнажает своей глубины до конца»…

Тициан, Веласкес — отчего страдание взяло вверх над природным бытием? Наконец «Спящая Венера» Джорджоне: мягкие линии женского тела, мерцающая белизна кожи подействовали умиротворяюще, возвращая душевный покой.

— Она тебе нравится? — Из-за тканых драпировок возникла Вероника, приблизилась, встав рядышком.

«Без сомнения юная особа имеет в виду женщину, а не картину?» — но Антон вслух не высказал сомнение.

— С одной дамой не обсуждают достоинства другой, — только бросил вскользь.

— А я могла бы тебе понравиться? — не унималась Вероника, как многие девушки, испытывая свои чары во флиртах с мужчинами иных поколений.

— Ты не всегда уверена в себе, — уклонился он, и, обняв за плечи, целеустремлённо повёл к выходу из окончательно разбередивших душу залов Возрождения.

Погода заметно портилась; постояв на тяжеловесном каменном мосту и бросив монетки в мутные воды Эльбы, они вновь воссоединились и направились в мотель. На Антона напала хандра, а тут ещё, сообщила по секрету Вероника, заказаны два двухместных номера, и после ужина Люда с Фридрихом уйдут к себе.

— А мы к себе, — бросив испытующий взгляд, добавила она. — Только за столом не говори, как мы познакомились. Люде это знать ни к чему. И не волнуйся, цены здесь, всё равно, что в Москве.

«Чашу друга с первого взгляда придётся испить до дна, — думал Антон. — Ничего не попишешь — неметчина, которая вот-вот скинет большевизм. Поднимемся в номер, и куда заведут фантазии расковавшейся на чужбине Вероники? Выйдет в ванную как по слухам все немки и вернётся в халатике? А дальше, ностальгия толкнёт изголодавшихся соотечественников в объятья друг к другу.… В любом случае дело закончится банальной интрижкой. Наутро я буду испытывать чувство безумной вины перед Ирой, а она — бахвалиться перед подружками приобретённым сексуальным опытом».

Но нет, посреди ужина Вероника внезапно поднялась из-за стола; отдав дань приличию, Антон последовал за ней: в номере девушка раздражённо отвечала по телефону.

— Я должна срочно вернуться домой, с мамой плохо, — сообщила она с виноватым взглядом. — Только уехать нужно по-английски, чтоб Люда с Фридрихом не заметили.

Что ж, не кошки-мышки, а игра в абсурд — по-европейски. Прокрались к машине.

«Приключение продолжается, мама к слову пришлась, дело в чём-то другом», — мелькнуло у Антона.

На шоссе темнота поздней осени, алчущей зимнего снежного покрова. Вдруг вдалеке за частоколом стволов волчьими глазами зарыскали огоньки фар. По разделительной навстречу рвался автомобиль. Вероника едва успела затормозить, вывернув руль к обочине. Спорткар на бешеной скорости пронёсся мимо.