Биография наших дней. Книга первая

Так что, приехала я в абсолютно пустую квартиру… Здесь было темно и так чуждо теперь. Хозяева квартиры еще не нашли новых жильцов, так что квартира пустовала. Я побродила по комнатам и стала глупо улыбаться сквозь душившие меня слезы. Мой мозг стал снова рисовать мне картины, но теперь из прошлого. Мы прожили здесь немного, но здесь было все… Как я только приехала сюда, как впервые радовалась моим успехам, познакомилась с дядей кумиром и стала знаменитой. Как мы с родителями отмечали праздники в кругу друзей и как плакали вместе с мамой, когда мне было плохо… Как мы с папой играли в карты на желание и как просто по вечерам сидели все втроем на диване, закутавшись в плед, попивали горячий чай с лимоном и смотрели фильмы, с любовью и теплом прижавшись, друг к другу…

Всего этого теперь нет, и никогда больше не будет. Одни лишь серые стены остались здесь в память о счастливой семье Ковалевых. Я вошла в мамину и папину спальню и больше не смогла себя сдерживать. Я зажалась в угол и заплакала. Кто-то плачет от обиды, кто-то от физической боли, кто-то от душевной… На тот момент я не знала, от чего слезы мои хлынули рекой, но сдерживать я их не могла и не хотела. Нужно было выплакать всю эту боль, горечь утраты и обиду на судьбу, чтобы оставить все это здесь, а не везти с собой в Америку.

Не спорю мне больно, каждая клеточка моего тела источала соленые слезы, а душа кричала внутри нечеловечьим голосом. Я осталась одна, просто одна… Никто не заменит мне моих родителей, которых я так любила. Весь мир мне теперь казался маленькой пустой комнатой, где я кричу, а меня никто не слышит… В комнате пустой, где я была просто ОДНА… Одна…

Глава девятая:

«Учиться жить заново»

Я вошла в огромный аэропорт совершенно другой страны намного отличающейся от России. Это был Нью-Йорк, крупнейший город в США. Я ни разу здесь не была, но всегда мечтала побывать хоть разок в этом замечательном городе. Только не предполагала, что окажусь здесь совершенно не для туристической цели. Мне предстояло здесь жить три месяца вдали от родины и друзей, проходя лечение в неврологическом диспансере. Николай находился здесь, как рыба в воде, нежели я. Другая страна, другие нравы, английский язык. Мне стало даже страшно, но Коля меня успокоил.

«Полина, не переживай. Пролечишься три месяца, а потом я за тобой прилечу вновь, диспансер у Остина самый лучший, да и друг у меня очень хороший и добрый парень. Приедешь в Россию, как новенькая!»

«Надеюсь» вяло ответила я, и села за Колей в такси.

Нью-Йорк я видела лишь в кино и на картинках и ни как не могла себе представить, что я в нем, здесь. Казалось, я попала в один из тех американских фильмов, которые пересмотрела кучу. Здесь все было по-другому. Мне даже люди казались другими, не такими как в России. И лица у них были другие и поведение. Все здесь было чужое и непривычное, что я даже захотела обратно улететь с Колей назад, когда представила, что буду одна здесь…

Коля взял мой чемодан, а я вышла из такси, прижав к груди сумочку с документами. Странно, здесь почти нет снега и тепло. Не то, что у нас минус тридцать. Я посмотрела на здание, где мне предстояло жить три месяца. На нем были английские буквы, название, само оно было большим и серым. Скучное серое здание, похожее на тюрьму. Как я веселая, красивая, жизнерадостная девушка могла оказаться здесь? Мне здесь не место… Я была словно луч солнца в темной сырой пещере…

«Полина, идем!» позвал меня Коля, и я поплелась за ним. Хотя на счет красивой я преувеличила. Теперь, я сильно изменилась. Мое лицо вытянулось, видны были скулы, я сильно похудела. Облезшие от краски волосы я убрала в пучок, а под не накрашенными глазами залегли фиолетовые круги. Той сногсшибательной красавицы Полины Ковалевой, кумира многих парней больше не было…

Мы с Николаем оказались в приемном отделении. Нас просили подождать, пока доктор Хоггартон не освободится. Я сидела на кушетке и от безделья стирала лак с ногтей. Коля заметил мое волнение.

«Не волнуйся, Остин хороший врач, он поставит тебя на ноги. Он кроме того отличный психолог, тебе будет с кем поговорить по душам»

«Я плохо знаю английский» ответила я.

«Он русский знает лучше, чем я, наверное. Эй, все будет хорошо»

Я фальшиво улыбнулась и отвернулась от него. Дверь в этот момент открылась, и в кабинет вошел высокий подкаченный мужчина лет двадцати восьми… Волосы его слегка были длиннее, чем у Николая и темно-каштанового цвета. Он был одет в белый халат, а его карие глаза первым делом заметили не друга, а тихую девушку, сидящей на кушетке.

«Это и есть наша больная, Полина Ковалева, да?» спросил он чисто на русском у Николая и подошел к другу. Они обнялись.

«Полина, это твой врач и мой лучший друг Остин Хоггартон» представил мне Николай своего друга. Я встала и подала ему руку.

«Полина» поздоровалась я. Я отметила для себя, что впервые после нашего разрыва с Сашей мне показался симпатичным парень. Коля подал Остину все мои документы и заключение врача психотерапевта.