Биография отца Бешеного

В спортивном обществе "Буревестник", где, как правило, все спортсмены учатся, было неукоснительное правило: не допускать к соревнованиям учащихся с академической задолженностью. А чтобы не было подтасовки, сдачу зачетов и экзаменов обязан был заверять ректор или декан учебного заведения. Таким образом, мои занятия спортом дали мне право быть зачисленным на второй курс заочного отделения ВИИ имени Карла Маркса - условно - и без академической справки. Но условно не в связи с ее отсутствием, а потому, что была очень большая разница в изучаемых предметах: я учился на отделении "зарубежная экономика", а зачислен был на отделение "экономика промышленности".

Скольких трудов мне стоило досдать разницу в программах! И параллельно учить болгарский язык. Нечего скрывать: мне, конечно же, делали поблажки, но только когда я затруднялся найти подходящее болгарское слово. В таких случаях мне позволяли отвечать на русском языке, который в большинстве своем знали преподаватели.

В Болгарии принята шестибалльная система оценок. Я так славно потрудился, что получил только две "пятерки", а остальные, как говорят в Болгарии, были "шестицы".

Сейчас мне кажется это немыслимым: всего за год я, досдавая зачет за зачетом, экзамен за экзаменом, дошел до государственных экзаменов и сдал их успешно. Оставалось защитить дипломную работу. К счастью, профессор Болев, заведующий кафедрой экономики, согласился с тем, чтобы я взял тему, предложенную московским профессором Капустиным. Более того, когда я представил окончательный вариант дипломной работы, он заверил меня, что защита будет простой формальностью, настолько мой опус ему понравился. Но...

Вновь сакраментальное "но", которое не раз вмешивалось в мою судьбу.

К тому моменту моя теща добилась своего: ее постоянное недовольство нашим браком, беспрестанные упреки в мой адрес, придирки по любому, даже пустячному, поводу - все это привело к тому, что наши отношения с Павлиной настолько охладились, что мы решили подать на развод.

Я делал все возможное, чтобы сохранить нашу семью, и даже предлагал Павлине уехать со мною в Москву и там вести самостоятельную жизнь, но... Павлина не хотела оставлять своих престарелых родителей, боясь, что они не выдержат разлуки.

Когда мы подали на развод, я подыскал себе однокомнатную квартирку в том же квартале Лозенец. Хозяйка этой квартиры Соня Тафраджийска довольно прилично говорила по-русски, однако просила меня исправлять ее ошибки. В свою очередь и я попросил ее делать то же самое в отношении моей болгарской речи. Так мы и общались: Соня - по-русски, а я - по-болгарски.

Это помогло мне почти в совершенстве овладеть разговорным болгарским и иногда вставлять в свою речь выражения, известные лишь носителям языка, то есть своеобразный жаргон. Во всяком случае, если я заговаривал с незнакомыми болгарами на их языке, они, оценив мою блондинистую, отчасти даже скандинавскую внешность, удивленно спрашивали:

- Вы - болгарин?

- Нет...

- Вы - руснак? - (так по-болгарски называют русских).

- Нет...

- Так кто же вы? - Их удивление достигало предела.

- Я из Прибалтики... - чуть смущенно отвечал я.

- Но откуда вы так здорово знаете болгарский язык!

- Я был женат на болгарке и жил зятем со стороны!

Примерно так переводится с болгарского выражение, характеризующее зятя, живущего в доме родителей жены. Это настолько специфически болгарский термин, что болгары, с которыми я недавно познакомился, услышав его из моих уст, просто выпадали в осадок. По-болгарски "зять со стороны" звучит так: "заврен зет"...

Однако вернемся к нашему повествованию...

К слову, Соня прекрасно говорила по-английски: во всяком случае, гораздо лучше, чем по-русски.

Забегая вперед, замечу, что потом она вышла замуж за богатого англичанина, родила пятерых детей и развелась с ним. Как причудливы людские судьбы - Соня оказалась одной из наследниц греческого миллиардера Онасиса: ее отец являлся двоюродным братом Онасиса.

У нас с Соней довольно долго длились романтические отношения, но когда я вернулся в Москву, наша переписка оборвалась из-за моего первого заключения. Совсем недавно, когда я посетил Болгарию, мы встречались с Соней - сейчас она носит фамилию Гейл - и ностальгически вспоминали прошлое. С грустью я услышал о том, что ее мама и брат, ныне покойные, очень любили меня и с трогательным упорством посылали многочисленные запросы в московские органы и даже в адрес правительства, чтобы узнать о моей судьбе.

Именно Соня подала мне мысль посетить всемирно извест-ную целительницу, знахарку и предсказательницу Вангелию Пандеву Гущерову или, как называли ее в народе, бабу Вангу.

Семья Тафраджийских встречалась с бабой Вангой, чтобы та помогла в поисках отца Сони. Во время Второй мировой войны он был командиром партизанского отряда и пропал без вести. Долгие годы мама Сони разыскивала его, но тщетно.