Биография отца Бешеного

Учились здесь в то время многие будущие звезды и российского кино: Володя Грамматиков, Александр Панкратов (тогда он был просто Панкратов, но когда выяснилось, что есть еще один Александр Панкратов и тоже режиссер, Саша, чтобы не было путаницы, добавил себе определение - Черный и стал Панкратов-Черный), Коля Лырчиков и другие.

С каким энтузиазмом мы ставили спектакль по мотивам пьес Сухово-Кобылина! Роль Тарелкина великолепно играл Володя Грамматиков, уже тогда проявляя недюжинный талант руководителя. Сняв немало интересных картин, он сейчас получил новое поприще, где востребован и второй его дар - возглавил киностудию имени Горького. Я убежден, что ему по плечу любые задачи...

Одного из чиновников играл Саша Панкратов. Настоящая "чума"! Этот парень заводил всех энергией, юмором и неисчерпаемой фантазией. Одно слово: весельчак, балагур, любимец женщин и очень хороший и верный товарищ!.. Таким он остается до сих пор!..

Когда я рассказал, что работаю над этой книгой, он за меня порадовался и напомнил некоторые детали нашей учебы во ВГИКе. Он меня удивил еще одной гранью своего таланта, подарив сборник своих стихов, который подписал так:

"Витя, тебе, как однокурсник однокурснику. Наизусть не учи, но прочитай!

Твой друг Панкратов-Черный.

11.03.99".

Даже здесь чувство юмора не изменило ему. Милый мой Саша Панкратов-Черный, спасибо тебе, друг мой!..

Во время учебы во ВГИКе меня вызвали в райком партии. Вызов меня не удивил, поскольку секретарь комитета комсомола ВГИКа предупредила меня о нем. Она переходила на другую работу и на свое место предложила меня, написав весьма лестную характеристику.

В кабинете меня встретили двое: второй секретарь райкома партии и первый секретарь райкома комсомола. Разговор повел секретарь райкома партии. Он многословно и витиевато говорил о влиянии партии и комсомола на творчество, на художника и вообще на жизнь советских людей. И наконец сказал с некоторым пафосом:

- Есть мнение предложить твою кандидатуру на пост освобожденного секретаря комсомола ВГИКа, - и, сделав выразительную паузу, добавил со значением: - Эта должность входит в номенклатуру Центрального Комитета! - Он ткнул указательным пальцем вверх. - Со всеми отсюда вытекающими... Что скажешь, Доценко?

- А как же режиссерская работа? - пролепетал я.

- Ты не понимаешь, ЧТО ТЕБЕ ПРЕДЛАГАЮТ? - Партийный шеф бросил удивленный взгляд на своего меньшего брата, который был ошеломлен не меньше.

Они не менее часа пытались открыть мне глаза на то, что стоит за этой должностью: и возможности карьеры, и приобщение к кругу избранных, и частые поездки за границу... Но я твердил:

- Хочу снимать кино!

Наконец до них дошло, что меня не переубедить, и второй секретарь райкома партии сказал:

- Ладно, можешь идти, - и со значением добавил: - Напрасно ты отказался, ох напрасно...

Часто ощущая неприязнь Мастера и продолжая работать по договорам на киностудиях в режиссерских группах, я старался побыстрее расправиться с экзаменами по программе режиссерского факультета. Со всеми экзаменами и зачетами я справился где-то за полтора года, после чего приступил к дипломной работе. Сколько сценариев забраковал Ефим Львович! Но я не унывал и продолжал поиски. По прошествии многих лет искренне благодарен Мастеру за строгость: тогда я думал, что он просто придирается ко мне, а сейчас понимаю, что любовь бывает и такая. Я уверен, что Ефим Львович по-своему ценил меня. У меня есть тому подтверждение - после моего возвращения из Ленинграда мы случайно встретились. Я обрадовался и говорю, отчасти хвастаясь:

- Вернулся с режиссерской стажировки, получив очень хорошую аттестацию!

- Знаю, я звонил Герберту (Раппорту. - В. Д.), поздравляю! - Он крепко пожал мне руку.

Сегодня я понимаю, что таким образом он проявлял свою заботу обо мне.

Во всяком случае, его придирки помогли мне обрести вторую профессию: литератора и драматурга. Не находя удовлетворявший его сценарий, я решил: напишу сам! Я взял историю партизана Отечественной войны, оказавшегося в экстремальной ситуации, и назвал ее "Сила мечты".

То ли у Мастера было хорошее настроение, то ли я ему надоел, но он дал свое "добро", и я вступил в подготовительный период. И вдруг как гром с ясного неба: Мастер не только отказался финансировать съемки моего диплома, но и не выделил пленки. Очередные испытания?

У меня едва не опустились руки, но я вспомнил слова Сергея Аполлинариевича и стал искать иные пути. Я всегда помнил, что мир не без добрых людей. Одним из них для меня стал заведующий кафедрой операторского факультета профессор А. Д. Головня. Прочитав мой сценарий и одобрив его, он выделил из своих запасов необходимое количество пленки, поставив единственное условие. Снимать я должен был со студенткой-дипломницей операторского факультета из Монголии, я до сих пор не забыл ее имя и фамилию - Бямба Луузаншаравын. Позже выяснилось, что от нее отказались все дипломники-режиссеры. Но у меня было безвыходное положение, и я не возражал.