Биография отца Бешеного

Потом я узнал, что Ролана Анатольевича Аристов просто обманул, заверив его, что все делается с моего согласия. Более того, когда Быков собрался переговорить со мною, они, боясь, что правда выйдет наружу, настроили его против меня, сказав, что я отзывался о нем неуважительно и категорически отказываюсь с ним встречаться. Ролан Анатольевич, натурально, обозлился и согласился на предложение Шлыкова подать на меня в суд, обвинив в том, что я украл сценарий у Шлыкова. И в сердцах бросил:

- Если Доценко сумеет сделать этот фильм, я положу свое депутатское удостоверение на стол спикера Думы.

Прошло много лет, и однажды мы с Быковым встретились на Съезде кинематографистов. Я напомнил ему о том случае, а он отечески обнял меня и сказал:

- Виктор, я всегда верил в тебя и радуюсь твоим успехам! А то, что я говорил... - Он со вздохом махнул рукой. - Никто не безгрешен... и меня иногда окружают жалкие люди... Ты приходи ко мне: подумаем вместе, может, и запустим тебя в моем Центре с сериалом... Давай сфотографируемся на память, неожиданно предложил он, даже не догадываясь, что это будет единственный и последний наш снимок.

Мы сфотографировались, и больше я его никогда не видел живым... Но в моей памяти этот человек останется добрым, заботливым и талантливым Режиссером и Актером...

Но тогда... Ролан Анатольевич решил: пока будет идти судебное разбирательство, Центр продолжит работу над фильмом, и пригласил другого режиссера.

Ни Аристов, ни Шлыков не знали, что я, наученный горьким опытом первого сценария (в нем пришлось переписывать один из интереснейших эпизодов до начала съемок: кто-то, прочитав мой сценарий, быстренько вставил этот эпизод в свой фильм и заявил, что сам его придумал), сделал так: начав писать "Тридцатого уничтожить!", составил подробный синопсис, отнес его на почту, где попросил запечатать сургучом, и послал по своему адресу. Пришел этот пакет ценным письмом, и на нем стоит официальная дата отправки. Когда меня вызвали к судье, я рассказал ей об этом.

В тот день Шлыков не явился: избегал встречи со мною нос к носу. А потом ему стало известно о моей предусмотрительности, и он так и не явился в суд вообще. А потом, может, опасаясь чего-то, уехал в Америку, где и остался, слезно взывая ко всем - прислать ему копии фильмов, где он снимался...

Я ругал себя на чем свет стоит: надо же так крупно ошибиться в человеке?

Володя Ильин, узнав, что я ушел из Центра Быкова, вдруг предложил себя в качестве продюсера фильма. Других предложений у меня не было, и я согласился. В то время Володя был президентом фирмы ТАМП и одним из соучредителей Центра Михаила Чехова. В те дни громкие должности, внушительные визитки, иностранные шмотки и тому подобные аксессуары вызывали чувство определенного доверия. Не говоря уже и о том, что Володя был партнером ассоциации автокаскадеров "СКИФЫ", что было положительным фактором для съемок моего фильма.

Был у меня забавный случай. Президентом "СКИФОВ" оказался Олег Быков, мой приятель из омского детства. Когда Володя нас знакомил, мы застыли на мгновение и едва не в один голос воскликнули:

- Олег?!

- Виктор?!

Так мы начали совместную работу над фильмом, и Быков стал сопродюсером вместе с Ильиным. Стоит упомянуть, что вместе со мной из Центра Ролана Быкова ушли и некоторые члены группы, те, кто поверил в меня, среди них была Мила Черкасская, которую я взял к себе вторым режиссером, то есть "начальником штаба". У нее был хорошо подвешен язык: могла уболтать любого; она обладала темпераментом и организаторскими способностями, что крайне важно для "начальника штаба". Нашли мы и очень талантливого оператора, Володю Кононенко, который к тому же писал прекрасную музыку.

Вокруг меня сплотились в хорошем смысле полубезумные таланты, в чьих головах роились такие прожекты, что просто дух захватывало. На главную роль был намечен Володя Ильин. Правда, позднее я пришел к выводу, что нельзя иметь продюсера, претендующего на звание творца. У Володи такая увлекающаяся натура и такой дар убеждения, что, послушав его минут пять, твердо веришь, что завтра весь Голливуд будет у твоих ног умолять взять для твоей картины все, что пожелаешь.

Мы выехали в Ялту, чтобы там, нежась под лучами южного солнца, "дорабатывать" мой сценарий, "все улучшая и улучшая" его. Около трех месяцев длилась работа "в тяжелом ритме": с утра и часов до шести вечера - пляж, в семь часов - обильный ужин в ресторане, а часов в одиннадцать садились на пару часов за "улучшение" сценария. Распорядок изредка нарушался поездками по Ялте с целью "выбора натуры для съемок".

Все больше и больше я нервничал от бездеятельности и однажды вызвал Володю на откровенный разговор. И он на голубом глазу уверил меня, что на днях я могу поехать в Казахстан, чтобы определиться с местом, где будет строиться основной комплекс для съемок.