Биография отца Бешеного

Но не все было гладко и в Гайжюнае. Меня пригласил на день рождения командир дивизии, генерал Стаськов (кстати, в момент написания этих строк начальник штаба ВДВ). Праздновали в домике отдыха с сауной. Когда мне дали слово, я поздравил именинника и в дополнение сказал, что ВДВ повезло с новым командующим (им стал Павел Грачев). И вдруг замполит дивизии, успевший набраться, громко сказал:

- Это ему повезло с нами!

За столом мгновенно повисла гнетущая тишина. Меня поразило, что комдив не сделал ему замечания и смущенно отвел взгляд, когда я посмотрел на него. Я никогда не прощаю, если оскорбляют моих друзей, но здесь я, во-первых, был гость, во-вторых, представлял командующего.

- Мне кажется, что вы, полковник, должны извиниться за свою бестактность! - тихо проговорил я, давая ему возможность исправить свою оплошность.

- А мне по фигу твое мнение! - громко воскликнул тот.

Это уже был прямой вызов на конфликт, и я хотел было достойно ответить, но тут подошел комдив, виновато улыбаясь:

- Виктор Николаевич, все в порядке: перебрал человек, с кем не бывает... Он строго взглянул на полковника.

Тот зло усмехнулся, но промолчал.

- Пойдемте попаримся, Виктор Николаевич, - предложил комдив, явно желая что-то сказать наедине.

Я не ошибся. Николай Викторович рассказал, что у замполита свои взаимоотношения с Грачевым: в Афганистане он спас Павла Сергеевича от смерти, а потому и позволяет себе лишнее. И даже он, комдив, опасается с ним конфликтовать. Генерал попросил меня не усугублять ситуацию.

Вернувшись к столу, мы выпили еще, а потом кто-то предложил помериться силами в армреслинге. У нескольких офицеров я выиграл, и все стали просить комдива защитить честь ВДВ. У генерала действительно оказалась сильная рука, да еще он был именинником. Короче, отчаянно посопротивлявшись, я так и не смог с ним совладать. Возможно, этим все бы и закончилось, но снова подал голос замполит.

- А может, со мной потягаешься? - злорадно спросил он.

- Почему бы и нет? Левой или правой? - спокойно поинтересовался я.

- А любой!

- В таком случае обеими! - Почему-то я был уверен, что накажу этого хама.

Со всеми офицерами, даже легкими противниками, я делал вид, что с трудом преодолеваю сопротивление, то с замполитом обе схватки закончились в считанные секунды. Тот буквально озверел.

- Пойдем выйдем один на один, и тебя не спасет даже Грачев! - прошипел он.

- Пойдем, и я порву тебя, как грелку! - вскочил я, но его снова спас комдив, воззвавший к тому, что у него день рождения и не нужно его портить.

Я согласился, но понял, что оставить все без последствий не имею права. Поднимаюсь в апартаменты Грачева, где он меня поселил, набираю прямую связь и первым делом спрашиваю, правда ли, что замполит дивизии защитил его от пули. Павел Сергеевич искренне удивился этой байке, и тогда я ему поведал все подробности поведения полковника и что офицеры его побаиваются из-за его претензий на особые отношения с командующим. Павел Сергеевич страшно разозлился и на следующий день пришел приказ: замполит срочно переводился куда-то к "черту на рога". Комдив подошел ко мне и сказал:

- Уверен, не обошлось без вашего вмешательства...

- Никогда не нужно верить на слово, тем более нечисто-плотным людям!

- Спасибо вам, Виктор Николаевич, в дивизии стало дышать легче...

Окончание съемок в Гайжюнае пришлось на семнадцатое августа девяносто первого года, и в тот же вечер мы выезжали поездом в Москву. Неожиданно на перроне подошел ко мне один литовский полковник, с которым мы сблизились во время съемок, отвел в сторону и, оглядываясь беспокойно по сторонам, тихо проговорил с сильным акцентом:

- Виктор, будь осторожен в Москве: туда идут военные силы... Много!

- Для чего? - не понял я.

- Переворот... Всех резать, убивать хотят, чтобы... - еще тише начал пояснять он, но тут, увидев кого-то, побледнел и устремился прочь.

У меня не было оснований не доверять этому человеку, и я нашел переговорный пункт. Звоню Грачеву - не отвечает. Руцкому, тогда вице-президенту, - никто не берет трубку. Звоню Михаилу Полторанину (с ним сблизился еще до фильма: он обещал мне помочь с бумагой для издания первого романа), результат тот же - не отвечает. Время поджимает - набираю номер Ивана Степановича Силаева. Слышу его голос и облегченно вздыхаю. Скороговоркой представляюсь и передаю полученную от литовского офицера информацию.

- О движении войск к Москве мне ничего не известно, - задумчиво отвечает Иван Степанович. - Но спасибо: обязательно проверю...

Никому из группы я, конечно же, ничего не сказал, но ехал всю дорогу в большом волнении. Прибываем в Москву и на вокзале чувствуем какую-то странную напряженность, видим озабоченные лица. Встречающий нас администратор картины сообщает: военный переворот! Мухой лечу домой и набираю домашний телефон Грачева. Трубку поднимает его супруга.

- Любаша, где Павел Сергеевич? - спрашиваю.

Та в слезы:

- Паша арестован!

- Как арестован? - растерялся я.

- Гэкачепистами! Что делать, Виктор?