Биография отца Бешеного

Один американский специалист после просмотра фильма спросил, какую сумму я получил за гэг в кадре, в котором повернул на "УРАЛе" зеркало заднего вида так, чтобы видеть вертолет? ("Гэгом" в кино называют нестандартное решение или действие, в чем Чаплину не было равных.) Оказывается, до меня никто в мире так еще не делал, и в Голливуде за такую находку я получил бы не менее пятидесяти тысяч долларов. А наши специалисты ее даже не заметили.

Время от времени я пытался улучшить свои жилищные условия. А жил я в двухкомнатной коммунальной квартире: в большой комнате семья из трех человек, в маленькой - я.

Первым делом я попробовал действовать официальным путем. Взял от "Мосфильма" взял ходатайство и характеристику и при помощи Васькова попал на прием к Ю. М. Лужкову. Оказалось, что он читал мои книги и они ему нравятся. С признательностью принял только что вышедший новый роман с моей дарственной надписью. Услышав о моих проблемах, обещал помочь.

Юрий Михайлович произвел на меня впечатление очень внимательного и доброжелательного руководителя, презирающего бюрократизм и волокиту. Он человек дела и верен данному слову. Думаю, его отношение к людям характеризует такой эпизод. Во время нашей беседы в кабинет вошел один из министров от Москвы (говорят, он обычно заходит к нему в любой момент без доклада), и Юрий Михайлович говорит ему:

- Извините, я занят: принимаю писателя Доценко...

Я не отношусь к тем творческим счастливчикам, на которых сыплются государственные награды, которым дарятся квартиры, дачи, даются звания. Поначалу это расстраивало меня...

Но однажды...

Много лет назад, когда я еще был никем и звали меня никак, случай свел с удивительной женщиной, о которой тогда тоже мало кто знал, хотя она и лечила главу нашего СССР. Это была Джуна. Правильно говорят, что хороших людей сводит сам Бог. Прошло несколько лет, и однажды Джуна пригласила меня к себе на Старый Арбат. К тому моменту она стала Великой Княгиней России, Царицей Ассирии. Оказалось, что Джуна внимательно следит за моим творчеством: читает мои романы, смотрит мои фильмы. Тот год был для меня особенным: минуло полвека со дня моего рождения. Приглашаю Джуну на свой юбилей. Ослепительная Джуна появляется на моем празднике в окружении казачьих генералов, среди которых был и начальник штаба казачьих войск.

Джуна произнесла теплые слова в мой адрес, а потом, "за заслуги перед отечеством", пожаловала мне потомственный титул Князя, а генерал Камшилов присвоил звание генерал-майора казачьих войск, с вручением ордена "Молодая элита России". Это первая и единственная награда за мой труд. И ею очень горжусь.

Кстати, до сих пор не являюсь членом ни одной писательской организации: не приглашают - значит, я им не нужен...

Бог им судья...

Конечно, не все было безоблачно во время съемок. В самый разгар работы пришлось расстаться со вторым режиссером: выше я рассказывал о Милиане и о том, как она пошла за мною в отчаянной ситуации. Я человек благодарный и достаточно много сделал для нее во время работы над фильмом, и не только в плане материальном...

Однажды Мила, едва не со слезами, рассказывала, что ее сына могут вот-вот забрать в армию, чего она не переживет. Оказывается, он учится на вечернем отделении МАТИ, которое не дает отсрочки от призыва на военную службу. Надо помочь. Беру сценарий фильма и еду в ректорат института. К счастью, ректора на месте не было, встречаюсь с первым проректором. Вхожу, и вдруг мы с хозяином кабинета буквально замираем, глядя друг на друга, а через несколько секунд паузы, едва не одновременно, восклицаем:

- Виктор?!

- Виталий?!

Проректором МАТИ действительно оказался мой бывший товарищ по спортивному клубу МГУ: Виталий Мануйлов был немного старше и тоже серьезно занимался спортом. Пошли воспоминания, "рюмки чая"... Случайно заговорили о стихах. Послушал его. Понравилось. Он дарит мне небольшой сборник, собранный вручную. С удивлением спрашиваю: почему не занялся изданием стихов? Отвечает: не задумывался. Настаиваю...

Ко дню, когда пишу эти строки, Виталий издал более десяти сборников стихов и написал тесты песен для двух моих фильмов: "Тридцатого уничтожить!" и "Черные береты". С той памятной случайной встречи в его профессорском кабинете мы прочно сдружились и не мыслим себя без этой дружбы и нередко встречаем вместе семейные и иные торжества.

Один из своих сборников, он подписал так:

"От автора Виктору Доценко. Дорогому другу и человеку, рискнувшему и позволившему сделать автору первый шаг в "официальное искусство"

В. Мануйлов 25.05.93."

Ясно, что сын второго режиссера был переведен на дневное отделение, и армейские будни ему больше не угрожали. Он даже сыграл небольшую эпизодическую роль в фильме...

Но... добро не остается безнаказанным! Мила настолько освоилась, что всерьез стала вмешиваться в съемки, в сценарий, требовала сорежисерства, соавторства. Страдала работа, и терпеть сплетни, разлагавшие съемочную группу, я не мог, а потому уволил ее.