Биография отца Бешеного

Вскоре все звуки в комнате родителей стихли, - "новорожденные" благополучно уснули. А ко мне сон не шел, я беспокойно ворочался, поскрипывая своим ложем. Я не понимал, что со мною творится, но почему-то изо всех сил отгонял мысли о ТОЙ, что лежала в двух шагах. Хотя, признаюсь, мне это плохо удавалось: едва я прикрывал глаза, как передо мною появлялись то ее высокая грудь, то округлые колени, то белые трусики, от которых я недавно не мог оторвать взгляда...

От этих видений мой приятель дал о себе знать и так напрягся от охватившего меня какого-то удивительного чувства, что мне стало немного больно. Мне нестерпимо захотелось встать, подкрасться к кровати и осторожно, чтобы ее не разбудить, прикоснуться к Тамариной коже...

Одна только мысль о том, что я прикасаюсь к ее руке, ноге, а может, и более интимному месту, приводила меня в трепет, и все тело била дрожь. С трудом сдерживая дыхание, я прислушался, пытаясь определить, спит она или нет.

- Витюша, принеси, пожалуйста, попить, - спокойно, словно уверенная на все сто, что я не сплю, а только и жду ее просьбы, тихо и томно попросила Тамара.

Для меня эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я молча встал, сходил на кухню, налил из-под крана воды и подошел к кровати. Протянул стакан, и моя рука предательски задрожала от охватившего меня волнения.

- Тебе холодно, мой мальчик?

У меня так пересохло во рту, что я не мог выдавить из себя ни одного звука, не то что слова.

- Иди ко мне: я тебя погрею... - тихо предложила Тамара, потом поставила стакан на пол и потянула меня за руку.

Я скользнул под одеяло и обнаружил, что Тамара совершенно голая.

- Ты так забавно дрожишь... - прошептала она мне на ухо, потом откинула одеяло, повернула меня на спину и провела своим влажным язычком по моей груди и животу, тем временем уверенно и бесстыдно стягивая с меня трусы. Смотри-ка, твой мальчик уже готов к подвигам! Он такой большой! Не думала, что под твоими брюками скрывается такая прелесть...

Она притронулась к нему пальчиками, чуть погладила, и мои мышцы напряглись так, что казалось, они окончательно одеревенели и я не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой. Тамара легла на спину, раздвинула пошире свои стройные ножки и томно прошептала:

- Иди ко мне, мой мальчик...

Я, как солдат, услыхавший приказ командира, послушно взобрался на Тамару, ее нежная, но уверенная рука ткнула меня в затылок, словно придавая направление, и я впился губами в ее обольстительную грудь, а мой приятель начал тыкаться, как отбойный молоток шахтера, пытаясь прорубить вход в ее прекрасное лоно...

Если не считать разговоров с приятелями и моего печального первого опыта, иных познаний у меня не было, и мой приятель никак не мог отыскать правильный путь. Чувствуя, что все мои попытки тщетны, Тамара прошептала:

- Давай я тебе помогу, мой милый мальчик...

Она уверенно обхватила моего дружка своими длинными пальчиками и дала ему нужное направление. В этот момент мой приятель напоминал испуганного щенка, который долго метался в потемках в поисках выхода, а когда наконец увидел свет, с визгом устремился вперед, боясь, что проход вдруг закроется и он снова окажется в темноте.

Неожиданная боль пронзила моего дружка: мне показалось, что его окатили кипятком. Я вскрикнул, и из меня бурными толчками что-то начало выплескиваться.

- Что из меня льется? - немного испуганно спросил я.

- Так положено природой, мой мальчик: это твой любовный нектар! Дурашка ты еще! - ласково прошептала Тамара.

Ее нежные руки успокаивающе поглаживали мою спину, плечи, ягодицы, и когда мой приятель наконец бессильно обмяк, Тамара опять повернула меня на спину и, не прекращая гладить мою грудь, спросила:

- Это у тебя было в первый раз?

- Почти... - проговорил я, радуясь, что в комнате достаточно темно и нельзя разглядеть, как я покраснел.

- Почти? - усмехнулась Тамара. - Рассказывай...

Она настаивала, пока я не сдался. Выслушав мою "печальную повесть", Тамара так рассмеялась, что мне пришлось успокаивать ее: я боялся, что проснутся мои предки.

- Томчик, скажи, почему мне было так больно? - спросил я.

- Потому что в первый раз... Знаешь, девчонкам в первый раз бывает еще больнее, иногда до крови... Дело в том, что плоть на твоем мальчике впервые оголилась в возбужденном состоянии, а это болезненно...

- Тебе хорошо со мной?

- Очень, но... - Она сделала паузу.

- Договаривай! - настаивал я.

- Дело в том, что ты излил нектар, а я пока нет...

- Что же делать? - растерялся я.

- Как что? Продолжать... - не раздумывая, ответила Тамара.

- А вдруг опять будет больно?

- Не будет, милый...

Она оказалась права: если и была боль, то она, очевидно, перекрывалась тем удовольствием, которое я получал...

Мы договорились встретиться на следующий день. Ровно в одиннадцать вечера я должен буду подойти к дверям ее квартиры и она меня впустит: она жила с соседями и была, как и наш Эдик, квартиранткой.

С трудом дождавшись назначенного времени, я подошел к двери, и она тут же открылась: на пороге стояла Тамара, одетая в плащ.