Биография отца Бешеного

Четвертой была очень молоденькая, примерно моего возраста, девушка. Ее черные волосы были коротко подстрижены, и если бы не развитый бюст и красивые тонкие черты лица, то ее вполне можно было принять за мальчишку.

- Представляю вам виновника торжества! - театрально воскликнул Дикой. Чемпион Омска и его окрестностей - Виктор Доценко! Автографы в порядке живой очереди!

Ребята выставили из сумок водку на стол, на котором, кроме огромной кастрюли с квашеной капустой и двух буханок черного хлеба, другого "зажевать", вопреки намерениям Дикого, не оказалось. Одна из сестер, Вера, принесла огромные пиалы.

- В прошлый раз все рюмки побили, осталась только такая посуда, - пояснила она и деловито принялась разливать водку.

- Мне - чисто символически! - попросил я и смущенно добавил: - У меня через два дня отборочные соревнования...

- Да брось ты ломаться, пожалуйста, - дернул меня за рукав Дикой и шепотом добавил: - Глядя на тебя, и девчонки пить откажутся...

- Может, тебе лучше кефирчику принести? - съязвила Вера.

- Ничего, Витюша, придешь домой, как следует пропаришься в ванной, и все как рукой снимет! - заверил меня Костик.

Перехватив ехидный взгляд сестер, я взял полуторастакановую пиалу в руки.

- Браво! - воскликнул Дикой. - Сразу видно настоящего мужчину! За чемпиона!

Все, включая и самую молоденькую, Марину, присосались к пиалам с водкой, и мне ничего не оставалось, как последовать их примеру. Когда я допил до конца, у меня все вокруг закружилось, поплыло... Я начал жевать кусок хлеба, положив на него квашеную капусту и только после этого смог нормально вздохнуть. Все окружающие стали такими добрыми и милыми, что я полез со всеми обниматься, заверяя в вечной любви.

За столом стало шумно и весело. Стали играть "в бутылочку", и более всего мне запомнился поцелуй с Мариной.

Дикому это заметно не понравилось, и он вновь предложил выпить. Мне опять набухали полную пиалу, и я запомнил только, как отхлебнул глоток, после чего начисто вырубился. Не знаю, сколько я был в отключке, но очнулся на кушетке. На кровати напротив, обнявшись, как дети, спали Костя с Верой. Одеяло сползло на пол, и их голые тела не вызвали у меня ничего, кроме смущения.

Пьяно покачиваясь, я вышел в другую комнату, где проходило минувшее застолье. Всюду валялись пустые бутылки, воняло квашеной капустой с явной примесью алкоголя. От этого запаха меня едва не стошнило. На диване в углу Коля устало лобызался со второй сестрой.

- Коля, где остальные? - недоуменно спросил я.

Тот подмигнул мне, приподнял одеяло, обнажая ноги партнерши:

- Как? Ничего ножки?

- Ах, оставь его... - томно проговорила девушка.

- Ладно. - Он шлепнул ладонью по ее объемистой ягодице, потом усмехнулся: - Если ты имеешь в виду Люську, то она смоталась домой - обидел девушку! - Он пьяно икнул. - Свалился со стула как пентюх! А еще спортсмен... - Он сунул руку под одеяло, и девушка в ответ сладострастно захихикала.

- А Марина с Диким тоже ушли?

- Да нет, они "купе" заняли. - Он хмыкнул, и тут послышался чей-то приглушенный вскрик. - Слышишь? Уговаривает!

Догадавшись, что имел в виду Николай под словом "купе", я подошел к ванной комнате, откуда послышался приглушенный и нетерпеливый голос Дикого:

- Ну, чего ты, дурочка, пищишь? Успокойся, не буду я с тобой ничего делать... Только поласкаю, и все... Не бойся... Да не брыкайся ты...

Было слышно, как Марина тихо плачет.

- Господи, не ной! Черт бы тебя побрал, малолетку! - грубо бросил Дикой.

Чувствовалось, что он теряет терпение. Нужно было что-то срочно предпринять: мне было жалко эту дуреху, которая непонятно как попала во взрослую компанию.

Я рванул дверь, но она была заперта. Пришлось решительно постучать.

- Ну, чего еще надо? - угрожающе спросил Дикой.

- Это Виктор, Дикой! - Я не знал, что ответить.

Дверь приоткрылась.

- Чего тебе?

- Хотел сполоснуться, а тут вы... - В ванной было темно, я щелкнул выключателем, но свет не зажегся. - Послушай, Дикой, - прошептал я ему на ухо, - оставь ее мне...

Тот недовольно осмотрел меня с ног до головы и махнул рукой:

- Черт с тобой! Забирай! Возиться надоело: ломается, как пряник... Динамистка! Дура! - зло бросил он в темноту и вышел.

Я шагнул внутрь и проверил лампочку: покрутил ее, и свет зажегся. Девушка сидела на краю ванны, нервно всхлипывая и размазывая по лицу тушь, и испуганно следила за моими действиями. Я побрызгал себе на лицо водой, вытерся, потом попросил:

- Иди сюда!

Она не шевельнулась, еще больше съежившись от испуга.

- Да не бойся ты меня, подойди! - ласково проговорил я.

Нежная интонация моего голоса заставила ее довериться и подойти ко мне. Я наклонил ее голову к раковине и тщательно, словно ребенку, вымыл лицо. Взглянув на полотенце, я не рискнул его использовать:

- Платок есть?

- Есть, - чуть слышно ответила девушка и вынула из рукава своего синего платьица носовой платочек.

Я осторожно промокнул им ее лицо, вернул его и беспрекословным тоном сказал:

- Пойдем отсюда!

Она внимательно заглянула мне в глаза, затем доверительно провела своим пальчиком по моей щеке и тихо сказала:

- Спасибо тебе, чемпион!