Биография Шерлока Холмса

«Черный понедельник» (а именно под таким название вошел в английскую историю тот день) оказался, однако, всего лишь репетицией «Кровавого воскресенья» 13 ноября 1887 года.

Еще с лета группа безработных обосновалась биваком на Трафальгарской площади. Новый комиссар полиции сэр Герберт Уоррен потребовал запретить любые митинги на Трафальгарской площади, на что министр внутренних дел наконец дал согласие.

Холмс, чьи предупреждения о расхлябанности полиции полтора года назад остались без ответа, теперь считал (как и сказал Майкрофту), что власти ударились в другую крайность и это новое решение может спровоцировать беспорядки. Однако предостережения братьев Холмс для людей, наделенных властью, успели стать чем-то вроде жужжания назойливых насекомых. Не было никаких шансов, что их тревожные выводы примут к сведению.

Хайндменская Социал-демократическая федерация призвала бросить вызов запрету и вновь устроить митинг на Трафальгарской площади для протестов против безработицы.

Эдвард Карпентер, который присутствовал и на новом митинге, описал события того дня. На сей раз полицейские не дремали и ворвались в толпу без предупреждения.

Я был тогда на площади. Толпа в целом выглядела благодушной, беззаботной, улыбающейся, но быстро преобразилась. Прирысил отряд конной полиции, получивший приказ «держать нас в движении». На языке полицейских, как я понимаю, это значило, что они должны скакать во все стороны, разгоняя, пугая и избивая людей. Я увидел, как моего друга Муирхеда верховой ухватил за ворот и поволок предположительно в сторону полицейского участка, а пеший бобби помогал коллеге. Я бросился на выручку и обругал обоих констеблей, за что получил удар дубинкой по скуле, но Муирхеда отпустили.

В итоге не менее сотни людей было ранено и по меньшей мере два убиты. Холмс оказался прав, но радости это ему не принесло – только угрюмое сознание своего бессилия докричаться до высших чинов Уайтхолла.

В течение года, последовавшего за «Кровавым воскресеньем», Холмсу представлялось немало случаев отойти от полуофициальных дел, поручаемых ему правительством, и заняться частными расследованиями. Один такой случай вернул его в среду, хорошо знакомую сыщику со студенческих лет.

Как уже говорилось, вопреки сформировавшемуся позднее несгибаемому скептицизму, в студенческие годы Холмс был не прочь уклониться в сферу паранормальных явлений и входил в кружок Эдмунда Гарни, преподавателя Тринити-колледжа, увлекавшегося исследованием психических феноменов.

В Кембридже Гарни слыл харизматической фигурой – блистательный ум, прекрасный атлет и поразительный красавец. (Писательница Джордж Элиот была так им очарована, что в первые дни знакомства могла думать только о его прекрасных чертах. Считается, что он стал прототипом Дэниела Деронды, одного из самых известных ее персонажей.)

Холмс оставил позади интерес к тому, что в «Собаке Баскервилей» назвал «областью, где бессилен самый проницательный и самый опытный сыщик». Его зрелые взгляды на эту область достаточно ясно выражены в мягкой насмешливости, с какой он отзывается на страх доктора Мортимера перед Собакой.

Гарни, однако, продолжал искать научные средства для исследования психических феноменов. Его интерес к возможности загробного существования только усилился в результате ужасной личной трагедии – гибели трех его сестер, которые утонули, когда перевернулась яхта, на которой они путешествовали по Нилу.

В 1882 году Гарни вместе с кембриджскими коллегами Э. Г. Майерсом и Генри Седжвиком основал Общество психических исследований, а четыре года спустя опубликовал «Фантазмы живущих», монументальный трактат с анализом сотни предполагаемых паранормальных случаев явления очевидцам духов и призраков.

После краткого знакомства в Кембридже Холмс и Гарни, насколько известно, больше не контактировали. Тем не менее и Майерсу, и Седжвику была известна репутация Холмса и его прошлые связи с Гарни. Неудивительно поэтому, что, когда в июне 1888 года этот последний был найден мертвым в брайтонском отеле, его друзья и родные попросили сыщика расследовать загадочные обстоятельства кончины ученого.