Биография Шерлока Холмса

Сюртэ арест провалила. Юрэ предполагалось схватить в его собственной запущенной квартирке на Монмартре, но один чересчур ретивый полицейский попытался арестовать его, когда он шел по бульвару Распай. Юрэ оказал сопротивление, и в завязавшейся перестрелке пострадали прохожие. Один из них позднее скончался. Так родилась легенда об Убийце с Бульваров.

Роль, сыгранную Холмсом в разоблачении Юрэ, преуменьшили.

В 1894 году Уотсон запечатлел для истории случай, вследствие которого дороги Холмса пересеклись с путями русских революционеров. Речь идет о рассказе «Пенсне в золотой оправе». Сюжет его построен на том, что жена некоего профессора Корэма, прежде носившего другое имя, выслеживает изменника-мужа. Когда-то он выдал властям и ее, и своих товарищей-нигилистов после убийства высокопоставленного полицейского чиновника. (Быть может, он давал показания против бомбометателей, совершивших покушение на русского царя Александра II в 1881 году.) Скорее всего, рассказ этот стал заменой более интересному повествованию о деле Юрэ, которое Уотсон счел возможным лишь упомянуть мимоходом.

Трудности, с которыми Холмс столкнулся, заново приспосабливаясь к лондонской жизни, или же общение с парижской богемой заставили его уже через несколько месяцев после возвращения вернуться к кокаину. Некоторые биографы сыщика предпочитают затушевывать эту его пагубную страсть, но мало кто сомневается, что во второй половине 1894 года она превратилась в серьезную зависимость.

Сам Уотсон не скрывал своей растущей озабоченности благополучием друга. Поначалу соглашаясь принять увлечение Холмса кокаином и морфием как одну из богемных причуд, Уотсон вскоре начинает тревожиться из-за той регулярности, с какой сыщик к ним прибегает.

При расследовании случая со «знаком четырех», датируемого 1888 годом, он с плохо скрытым раздражением наблюдает, как Холмс готовится впрыснуть себе «семипроцентный раствор» кокаина, отмечая, что его мускулистая рука испещрена «бесчисленными следами прошлых инъекций», что говорит о постоянном употреблении наркотиков. Со временем доктор не выдерживает и протестует.

«Но подумайте, – горячо воскликнул я, – какую цену вы за это платите! Я допускаю, что мозг ваш начинает интенсивно работать, но это губительный процесс, ведущий к перерождению нервных клеток и в конце концов к слабоумию. Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция. Нет, Холмс, право же, игра не стоит свеч! Как можете вы ради каких-то нескольких минут возбуждения рисковать удивительным даром, каким природа наделила вас? Поймите, я говорю с вами не просто как приятель, а как врач, отвечающий за здоровье своего пациента».

Холмса, что неудивительно, подобная вспышка не трогает, он лишь указывает (и не впервые) на свое отвращение к тусклой будничности, которое охватывает его, когда нет интересного дела, и на свою потребность в искусственной стимуляции.

Ко времени случая с «Пропавшим регбистом», имевшим место в 1896 году, но описанным не ранее 1904 года, Уотсон замечает: «Много лет я боролся с его пристрастием к наркотикам, которое одно время чуть было не погубило его поразительный талант».

У Холмса было собственное объяснение его зависимости от наркотиков, которое мы находим в «Знаке четырех»:

Мой мозг… бунтует против безделья. Дайте мне дело! Дайте мне сложнейшую проблему, неразрешимую задачу, запутаннейший случай – и я забуду про искусственные стимуляторы. Я ненавижу унылое, однообразное течение жизни. Ум мой требует напряженной деятельности.

Возможно, кончина заклятого врага притупила страсть Холмса к работе. «С тех пор как погиб профессор Мориарти, – говорит он Уотсону в рассказе „Подрядчик из Норвуда“, – Лондон для криминалистов потерял всякий интерес».

Какова бы ни была причина, он все чаще и чаще обращался к наркотикам. Как Холмс впервые столкнулся с искусственными стимуляторами, неизвестно. По всей вероятности, он начал принимать их студентом или в период оборвавшейся карьеры актера.

Англия XIX века не видела ничего предосудительного в употреблении наркотиков. Опиум свободно продавался в аптеках. Сотни тысяч, а возможно, и миллионы людей принимали его как болеутоляющее или как успокоительное.