Биография, творчество

Со всеми этими жалобами шли к самому Антонию или к Долабелле, другому консулу. Если же кто судился у другого магистрата, всюду обычно в угоду Антонию пришлось Цезарю уступать, хотя он и ссылался на то, что отец покупал государственную землю, а также на последнее решение сената, подтвердившее все то, что Цезарем-отцом было сделано. Во время процессов много пришлось Цезарю-сыну претерпевать оскорблений; сумма причитающейся на его долю выплаты возрастала до бесконечности. Наконец Педий и Пинарий, которые получили половину наследства на основании завещания Цезаря, стали упрекать Антония за отношение его как к ним, так и к Цезарю, а именно, что с ними поступают несправедливо и против постановления сената. Они полагали, что Антоний должен отменить только те постановления Цезаря, которые ведут к нарушению справедливости, все же остальное, что Цезарем было сделано, должно остаться в силе. Антоний допускал, что поступки его кое в чем могут противоречить этим постановлениям, а последние в своей редакции противоречить тому, что в свое время было принято. Решение ничего не изменять из того, что раньше проведено было в жизнь, запротоколировано было лишь вследствие амнистии, не ради соблюдения принципа и не по отношению ко всем, а скорее ради соблюдения приличия и для успокоения народа, которого волновали эти вопросы. Справедливее руководствоваться смыслом постановления, чем словесной формой, и не выступать против справедливости требований такого количества людей, потерявших во время мятежа имущество, приобретенное или унаследованное от предков, и все это в пользу молодого человека, получившего, против всякого ожидания, такое большое чужое богатство, к тому же принадлежавшее не частному лицу, человека, который пользуется своим счастьем непристойно и беззастенчиво. Антоний обещал им их пощадить, если они поделятся с Цезарем. Так отвечал Антоний Пинарию и его сторонникам. И они сразу же приступили к дележу, чтобы не потерять при судебной волоките хотя бы часть своего имущества; и они это делали не столько ради себя, сколько ради Цезаря, ибо они намеревались в скором времени предоставлять ему все это в распоряжение.

23. Приближалось зрелище, которое Гай Антоний, брат Антония консула, хотел устроить в честь Брута претора. Гай Антоний ведал и всеми остальными делами по претуре в отстутствие Брута. Приготовления к этому зрелищу были богатые, и надеялись, что народ во время зрелища изменит свое мнение и вызовет обратно сторонников Брута. Цезарь со своей стороны обхаживал народ и велел трибунам раздавать подряд всем, кто первый случится, вырученные от продажи деньги. Он посещал места этой продажи и велел объявлять по возможности низкие цены тем, кто ведал продажей, еще и потому, что в связи с тяжбами многое вызывало споры и недовольство, и потому, что Цезарь спешил с этим. Все это возбудило к нему расположение народа и жалость, как незаслуженно испытывающему такие лишения. После раздачи наследства Цезарь вынес для продажи и собственное свое имущество, полученное от родного отца Октавия или от других, также и имущество своей матери и Филиппа. Для той же цели он попросил и ту часть наследства, которая досталась Пинарию и Педию, так как состояния самого Цезаря даже для одной намеченной им цели не было достаточно вследствие поведенных против него интриг. Народ, понимавший, что эта раздача идет уже не от первого Цезаря, а от него самого, стал очень его жалеть и прославлять за то, что он брал на себя такие лишения и так заботился о народе. Стало совершенно ясно, что народ не надолго допустит, чтобы Антоний издевался над Цезарем.

24. Они это и показали во время зрелищ, которые, кстати сказать, были очень роскошны. Когда некоторые подкупленные зрители громкими криками стали требовать возвращения Брута и Кассия, а остальная часть посетителей театра под влиянием этой демагогии склонялась к жалости, вбежали толпы народа и стали задерживать зрелище, пока не стихли эти требования. Убедившись, что надежды, возлагавшиеся на зрелища, были разбиты Цезарем, Брут и Кассий решили отправиться в Сирию и Македонию и забрать их силой, так как эти провинции были им поручены еще до того, как их получили Антоний и Долабелла. Как только это стало известно, Долабелла поспешил в Сирию, а до Сирии в Малую Азию, чтобы и из нее выколотить деньги. Антоний полагал, что для предстоящих событий понадобится вооруженная сила, а войска, находившиеся в Македонии, считались принадлежавшими Долабелле, раз ему поручена Сирия и поход против парфян; ведь и Цезарь желал ими воспользоваться против парфян. Поэтому Антоний задумал эти войска взять себе, а они были лучшие как по храбрости, так и по численности. Их было 6 легионов тяжеловооруженных, а также стрелки и легковооруженные, присоединенные к ним, значительные кавалерийские части и полное снаряжение. Цезарь решил, что им будет близко переправиться через Ионийское море и что они сразу могут быть в Италии.