Биография Воланда

Драгоценные предметы были помещены королем Франции в часовню Сент-Шапель. Она должна была стать всехристианским реликварием и сделать Париж центром паломничества, новым Иерусалимом, а Людовика Святого — всемирным ревнителем христианства, образцом благочестия, духовным наследником Константина Великого и святой Елены.

Предметы были помещены в особый ларец Grande Chasse на втором ярусе алтаря-кивория и должны были быть показаны верующим в дни торжественных церемоний.

Эта христианская идиллия могла бы существовать и ныне. Но 12 ноября 1793 года святыни из Сент-Шапель были на телегах доставлены в революционный Конвент, который провозглашал: «Отечество в опасности!» Революционеры предложили отправить многие физические доказательства на переплавку. Речь шла в первую очередь о драгоценных реликвариях, в которых хранились материальные свидетельства об Иисусе Христе. После оживленной дискуссии часть ценностей все же передается на изучение в Национальную библиотеку, часть переплавливается в звонкую монету, а остальные в буквальном смысле выбрасываются на свалку и затем бесследно исчезают. Лишь несколько из них сегодня мы можем увидеть в соборе Парижской Богоматери: это Терновый венец, фрагмент Святого древа и гвоздь Распятия.

4

К слову сказать, среди святынь, проданных Балдуином II Людовику, мы не найдем плащаницу с образом Христа, а она вполне могла демонстрироваться в Фаросском храме в Константинополе и, по-видимому, была главной действующей святыней великой пятницы Страстной недели. След плащаницы затерялся после взятия Константинополя крестоносцами, и сегодня полагают, что, возможно, это именно она находится в Турине.

В Италии, как и в Советской России, борьба вокруг имени Христа накалила общество до того, что король Виктор Эммануил Савойский вынужден был спрятать в секретное хранилище реликвию, так как была угроза ее физического уничтожения членами компартии или анархистами.

Но в начале 1931 года, когда Михаил Булгаков работает над второй редакцией романа, вокруг Туринской плащаницы развернулась целая компания. Ее центральный вопрос очевиден: является ли в самом деле четырехметровый отрез древней ткани проявлением веры, создавшей его как имитацию реликвии или все же реликвией реального Иисуса? Доказательство подлинности савана, в который, по легенде, святой Иосиф Аримафейский завернул тело Иисуса, снятого с креста, стало делом чести короля Виктора Эммануила Савойского, предложившего сделать новые снимки святыни.

Для этой работы был приглашен известный портретист и хозяин фотоателье Fotografia nazionale del cav. Джузеппе Энри. У исследовательской и художественной акции было несколько причин.

Во-первых, в мае 1931 года в связи с бракосочетанием Умберто Пьемонтского и Марии Бельгийской по решению кардинала Маурильо Фоскатти в туринском соборе Иоанна Крестителя на целый месяц выставлялась реликвия савойской династии. В этот период здесь и могли быть созданы идеальные технические возможности для повторного фотографирования. Во-вторых, оригинальная затея была следствием недоверия части исследователей к автору первых снимков — Секондо Пиа, сделанных в 1891 году и вызвавших необычайный ажиотаж. Его причина крылась в том, что лицо на Плащанице полностью соответствовало традиционной иконографии Иисуса Христа, подвергнутого не только бичеванию и распятию, но и несшего на голове терновый венец.

Имелись подозрения, что автор первых снимков подделал некоторые детали, чтобы придать фотографиям сенсационный эффект объемного, почти голографического изображения на негативе. Утверждали, что это результат хитрой ретуши, которой автор подправил исходник. И действительно: как объяснить, что бледный образ после фотографирования стал невероятно четким?

Работа Джузеппе Энри проходила в период с 3 по 24 мая 1931 года. В качестве свидетелей были приглашены и первый автор — Секондо Пиа, и члены Французской академии наук, и главный хирург больницы Святого Иосифа в Париже Пьер Барбэ. Материалом для съемки стали стеклянные пластины с ортохроматической эмульсией, чувствительные к синим и зеленым элементам белого света (спектра) и нечувствительные к красному. На этот раз фотографу предоставлялась уникальная возможность отснять Плащаницу без защитного стеклянного экрана. Энри сделал по три снимка лица, спины, ран запястий и текстуры ткани.

Автор отдавал себе отчет и в том, что его фотографии могут стать предметом поклонения и самым современным средством религиозной пропаганды. Об этом Энри счел возможным упомянуть в своей книге «La Santa Sindone, rivelata dalla fotografia»[22]. В целом съемка подтвердила истинность первых снимков Секондо Пиа. А католик-хирург Пьер Барбэ заявил, что все имеющиеся на силуэте, запечатленном на ткани, раны полностью соответствуют евангельским описаниям.