Биохакер

Сиби очень понравился спуск в глубокую темную нору – это было совсем как дома, когда она жила с сестренками и Старым и беспокоилась только о том, чтобы ее Композиция была красивей и правильней остальных. Внутри нора была, конечно, просторней, но устроена почти так же. Только в Зале Обновления вместо сестренок, застывших в Долгом Танце, были дурацкие картинки. Но что требовать с наземников? Удивительно уже то, что они сумели прорыть такую большую нору, не обрушив свод. Наверное, они использовали особенных огромных кротов. Сиби живо представила себе этого крота и подумала, что неплохо будет наткнуться на него в туннеле, и принялась гадать, кто кого заборет – грифон крота или крот грифона.

Все эти интересные и веселые мысли были прерваны диким визгом. Сиби подскочила и уставилась туда, где прыгающий по стене луч высветил большую куколку. Ничего пугающего в куколке Сиби не обнаружила, а, наоборот, сочла ее очень уместной. Значит, для рытья нор использовали не кротов, а здоровенных гусениц, питающихся землей, как дождевые червяки. А потом, наверное, эти червяки закукливаются, и из них вылупляются огромные мотыльки. Или стрекозы, вроде той, что у Золотоглазки, – хотя личинки стрекоз живут в воде. Но, может, нору затапливает водой по весне, как иногда случалось с норками сестренок? Как только цвергская девчонка подумала об этом, она поняла, что стоит в холодной и мокрой луже – и уровень воды в этой луже, кажется, повышался.

– Это Шелкопряд! – вопила Золотоглазка. – Шелкопряд!

– Успокойся, дура, – рявкнул Люцио.

– Это мерзость, мерзость! Уберите! Убейте его!

Саманта недоуменно оглянулась на Люцио, но объяснила происходящее ей Красавка.

– Это легенда, – тихо сказала девушка, – одна из легенд Тира. Тир-на-Ногта, нашего города. Говорят, что Шелкопряды – это Бессмертные из третьего поколения и что они уже совсем не люди. Они начинают пожирать мать еще в утробе, а съев ее, закукливаются… только никто не видел взрослого Шелкопряда.

– Это брехня, – отрубил Люцио. – Девчачьи сопли. Если бы это было правдой, что бы Шелкопряд делал здесь? Отсюда нет выхода к Тиру…

– Есть, – все так же негромко и спокойно возразила Красавка. – Секретная ветка метро. Ее строили на случай срочной эвакуации. Она ведет от «Пикадилли-Сёркус» к двадцать второму уровню.

Золотоглазка все еще дрожала и всхлипывала. Стрекоза села ей на спину, вцепившись коготками, – и по коже поползли темные кровяные дорожки, а расправленные крылья насекомого над плечами девушки в свете фонарика казались крыльями феи или ангела.

– Откуда ты знаешь? – сощурился Люцио на свою подругу.

– Паучок рассказывал, – вздохнула Красавка. – Он так старался похвастаться тем, что разведал всякие секреты и тайны. Ты ведь почти не говорил с ним, и никто из риалов, а я говорила, потому что мне было его жалко.

– Тебе всех жалко…

Не слушая больше их перепалку, Саманта шагнула вперед и протянула руку к кокону. Пальцы коснулись жесткой и чуть липкой поверхности, и вдруг женщина ощутила, как что-то толкнуло ее изнутри. То ли изнутри кокона, то ли изнутри собственного тела – похожее она чувствовала, когда в животе толкался ее малыш. И так же, как тогда, в сознание хлынула странная смесь образов и ощущение дивного умиротворения и спокойствия. Все будет хорошо. Все будет хорошо, говорил ей Шелкопряд, успокойся, нет ни страдания, ни боли, ни темного туннеля подземки – есть лишь я и ты, мама…

С криком она отшатнулась. Одновременно из-за спины раздался тонкий голосок Сиби:

– По-моему, это плохая нора. Ногам мокро. Тут вода течет.

И, сквозь истошный стук собственно сердца и звуки перебранки, Саманта действительно услышала шум текущей воды. Взглянув вниз, она обнаружила, что высокие армейские ботинки уже погрузились до середины голенища. Гул и рев вдали нарастал. Стены коридора ощутимо дрогнули.

– Бежим! – крикнула Саманта.

Она первая помчалась по туннелю вперед, надеясь, что до следующей станции все же ближе, чем до той, что они оставили позади.

Сиби сначала шлепала по лужам, потом брела по колено в воде, потом по пояс. Вода была очень, очень холодной и черной! И они шли против течения, так что приходилось налегать, а то поток сносил назад.