Биохакер

К тому времени, когда луна уже проделала половину пути по небу, а световая клякса расползлась по всему Центральному Лондону, от Грин-парка до Олдгейта, и колокола Святого Павла, Святого Мартина, Святой Маргариты и десятка других храмов присоединили свой голос к истошному вою сирен, четыре полка андроидов выстроились на плацу ровными прямоугольниками. Лунный свет, яркий, как свет прожекторов, розоватыми отблесками ложился на одинаковые лица. Сиби, как раз пролетавшей над базой, строй андроидов показался странной цветочной грядкой. Четыре купы бледных цветов, запрокинувших венчики к луне.

Офицеры-люди прокричали приказы. Их повторили субалтерн-офицеры – андроиды. Но полки отчего-то не двинулись. Ветер вяло трепал повисшее на флагштоке знамя. Офицеры вновь пролаяли приказы. И тут над толпой взвился крик: «Мы свободны! Мы обладаем собственной волей! Мы можем не подчиняться!»

Пулеметы на вышках зашарили тупыми рылами, пытаясь нащупать кричавшего, но в эту секунду тот же крик вырвался из тысячи глоток – тысяча криков, прозвучавших так синхронно, что слились в один. От этого титанического голоса задребезжали стекла в казармах, качнулся забор и, казалось, дрогнуло само небо:

МЫ СВОБОДНЫ! МЫ ОБЛАДАЕМ

СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕЙ! МЫ МОЖЕМ

НЕ ПОДЧИНЯТЬСЯ!

Пулеметы грянули, тоже в унисон, кося ряды бледных лиц-цветов. По земле расплескалась кровь, черная в свете луны. Ровные прямоугольники не шелохнулись, хотя пулеметы прогрызали в них раны и длинные скважины.

МЫ СВОБОДНЫ! МЫ ОБЛАДАЕМ

СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕЙ! МЫ МОЖЕМ

НЕ ПОДЧИНЯТЬСЯ!

Сиби показалось, что среди сотен одинаковых лиц она видит одно не совсем одинаковое, знакомое. И куртка на нем была другая, и винтовки не было. Андроид со знакомым лицом стоял в первом ряду. Пули, уносившие жизнь его товарищей справа и слева, пару секунд были к нему милосердны – но лишь только Сиби захотела радостно покричать его имя, как на лбу солдата расцвел черный цветок, и он начал молча заваливаться назад. Белый канивр рядом с ним взвыл, дико и скорбно. Кажется, это послужило сигналом, потому что серые прямоугольники мгновенно рассыпались, и лазерные лучи комби-винтовок заплясали над плацем и вышками. Люди-командиры закричали и умерли. Еще несколько мгновений – и, сорвав с петель ворота, серая волна хлынула в город, стремительно катясь к югу и там сливаясь с черной волной.

Тут небо, должно быть, действительно закачалось, потому что Шелкопряд, сорвавшись, заложил крутой вираж и помчался вниз, к земле.

Они пробили мостовую, и верхний слой почвы, заполненный переплетением кабелей, и бетонные перекрытия и вновь очутились в трубе подземки. Вода уже начала спадать, оставляя после себя слизистые диски медуз. Их свечение пульсировало и гасло, но Шелкопряд мчался все дальше по темному лабиринту – он был уже не бабочкой, а летучей мышью, мечущейся по переходам темной пещеры, гнавшейся за уходящей водой.

Их сумасшедший полет приостановился недалеко от станции «Пикадилли-сёркус» – там, где подземный мост проходил над другой, секретной веткой метро. Эта вторая ветка, ведущая в тайный город Бессмертных, сейчас напоминала венецианский канал в ночь карнавала. Похоже, именно сюда утянулась вся вода. Тысячи и миллионы пульсирующих огней плыли, парили, мельтешили в черном потоке, катившемся под мостом. И у карнавала были зрители, или, возможно, участники, звери в людских масках и люди в звериных: рыжеволосая мать чудовищ, девушка со стрекозиными крыльями, мальчик-маг, принц-изгнанник, королева полей и грифон. Они стояли на мосту, глядя на проносящуюся под ними массу воды с мириадами светящихся пятен, пока под пролет моста не вплыло нечто черное, нечто необъятное, нечто, заполнившее собой все русло канала. Сначала чернильными реками в море огней показались щупальца, затем клюв и вся огромная бугристая голова. В клубке меньших щупалец, окружавших пасть чудовища, на мгновение почудилась тонкая девическая фигурка – и все пропало, и подземный туннель опять озарили огни.

Сиби, висевшая в суставчатых лапах Шелкопряда, видела, как группа людей и зверей разделилась. Юноша с грифоном и девушка-стрекоза остались на мосту, а остальные поспешили к одной из боковых дверей, уводящих в служебные помещения и потом к железной лестнице на поверхность.