Влияние микотоксинов на здоровье зависит от нескольких факторов: их типа и количества, которые вы получили, длительности воздействия, присутствия в окружающей среде других токсинов и вашего личного профиля здоровья (возраст, пол, наследственность и т. д.). Существенную роль в том, насколько вы восприимчивы к токсинам, играет и рацион. Если вам не хватает определенных витаминов, вы плохо питаетесь или злоупотребляете алкоголем[182]
, то митохондрии будут слабыми и более уязвимыми в случае атаки. Около 28 процентов населения имеет генетически обусловленную чувствительность к плесени. У этих людей воздействие микотоксинов может вызывать такие симптомы, как затуманенность сознания, когнитивные расстройства, усталость, боль в суставах, тошнота, увеличение веса, хронический синусит и астма. Я как раз один из таких людей. Я уже упоминал, что вырос в доме, в котором был сырой подвал, и стены за невинной с виду деревянной обшивкой были покрыты плесенью (эй, это были 1970-е годы). В детстве у меня каждый месяц болело горло, текла кровь из носа по десять раз в день, меня мучили кожные высыпания, я страдал астмой и артритом в возрасте четырнадцати лет. Когда меня проверяли на аллергию, результаты всегда были отрицательными. Наконец, когда мне исполнилось шестнадцать, мне удалили миндалины в попытке уменьшить риск очередного заболевания. Уже на следующей неделе я опять простудился.Я помню, как подошел к доктору и сказал: «Мне кажется, я чем-то отравился». Никто и не подумал искать причину моего недомогания в окружающей меня среде, прежде чем назначать мне антибиотики, которые фактически получены из тех же плесневых токсинов. Неудивительно, что я чувствовал себя отвратительно!
Даже если вы один из тех 72 процентов людей, которые менее чувствительны к микотоксинам, вам рано расслабляться. Микотоксины не только калечат митохондрии, они запускают воспалительную иммунную реакцию. Чем чаще вы подвергаетесь воздействию плесени, тем выше шанс, что воспаление станет хроническим, поскольку иммунная система становится сверхчувствительной к этой угрозе и реагирует на присутствие даже небольшого количества плесневых токсинов. Мы называем этот иммунный ответ аллергией.
В результате токсического воздействия плесени увеличивается расстояние между клетками, проницаемость клеточных мембран и гематоэнцефалического барьера. Поверьте, вам не понравится, если они не будут герметичными. Как только клеточные барьеры становятся проницаемыми, жидкости, плазма и другие посторонние частицы могут бесконтрольно перемещаться по организму, попадая туда, куда им попадать не следует, а конкретно — в наш мозг[183]
.Например, оболочку кишечника защищает барьер из плотно уложенных клеточных соединений. Токсичные вещества увеличивают расстояние между этими клетками, и инородные частицы (например, не полностью переваренная пища) могут проникать из кишечника в кровоток. Иммунная система идентифицирует их как представляющих опасность, что не так, и запускает воспалительный процесс, чтобы с ними бороться. Со временем этот ответ становится автоматическим, ваш организм устраивает контрнаступление против веществ и продуктов, которые, возможно, никогда вас раньше не беспокоили. Скажем, вы без особых проблем могли употреблять продукты, содержащие глютен или молочные продукты, а теперь страдаете даже от крохотной порции. А все потому, что повышенная проницаемость кишечника позволила частицам этих продуктов попасть в кровь, и поскольку организм на протяжении долгого времени был занят борьбой с ними, у вас выработалась на них аллергия.
Люди с повышенной чувствительностью к плесневым токсинам, по сути, служат канарейками в угольной шахте для всех остальных. Да, мы особенно сильно страдаем от плесени, но если она так на нас влияет, то и остальным, скорее всего, тоже достается. Позвольте привести пример. Не так давно я посетил профессиональную конференцию в Сан-Диего. Однажды ночью я с коллегами решил отправиться на прогулку на теплоходе. Но как только я ступил на палубу, то почувствовал, что она пахнет как грязная тряпка — безоговорочный признак присутствия плесени. Я очень хотел провести вечер с другими участниками конференции, поэтому решил попытаться выдержать этот удар по своим митохондриям. На следующий день на конференции я спотыкался через слово, пытаясь донести до аудитории основную мысль своей презентации. Это было ужасно.