Биологический материал

Это был наш последний разговор с той Алисой, которую я знала. Это был последний разговор, когда она еще понимала, с кем говорит. Через неделю подругу отправили на сдачу органов. Мальчик, больной диабетом, получил ее поджелудочную железу, а одна из самых популярных ведущих на телевидении, мать двоих детей, получила вторую оставшуюся почку.

4

За все последние месяцы я почти не касалась своей новой книги, только иногда перечитывала те первые тридцать страниц, на которых когда-то остановилась. Что ж, тридцать тоже неплохо. Неплохо для меня, но мало для книги, тем более что я понятия не имела, как эта история будет развиваться дальше. Это было все равно что стоять на опустевшем перроне и глядеть вслед поезду, уносящему прочь все твои творческие порывы.

Я сделала последнюю попытку сразу после смерти Алисы. Я надеялась, что работа поможет мне отвлечься от грустных мыслей и что вдохновение вернется. Сев в свое фантастическое кресло со спинкой и подлокотниками, я включила компьютер, открыла файл. Да так и просидела перед экраном часа три или даже больше. Я написала пару строк. Стерла. Снова написала и снова стерла. Достала блокнот и попробовала писать от руки. Зачеркнула написанное, перевернула страницу и начала с нового листа. Но ничего не получалось. Я разозлилась и, не выдержав, перетащила документ в мусорную корзину. Потом очистила корзину и выключила компьютер.

Облокотилась на спинку кресла. Мой взгляд случайно упал на картину Майкен, на которой не то корчился от боли, не то ухмылялся дьявольской ухмылкой зародыш. И в это мгновение впервые ощутила толчки в животе. Короткое, ни на что не похожее ощущение, не имеющее ничего общего с несварением желудка или мышечными спазмами. Я посмотрела на живот и снова почувствовала толчок, словно малыш толкнул меня изнутри головой. Впервые я почувствовала, что он не просто растет во мне, а живет.

— Привет! — прошептала я и прижала ладонь к животу. — Привет, мой малыш!

В тот день я больше не могла писать. Я позвонила в лабораторию, где принимала участие в безвредном, но противном эксперименте, и сказала, что мне нужно отдохнуть. Они отнеслись к моему звонку с пониманием: отчасти потому, что они знали, что я беременна и все время себя плохо чувствую, отчасти потому, что понимание входило в их профессиональные обязанности. Позвонив, я легла на кровать и достала из кармана камень Юханнеса. Я лежала и крутила его в руке, накрыв другой рукой живот.

Через полчаса я почувствовала новый толчок, совсем легкий, почти незаметный. Я нежно нажала ладонью на живот, и ответом мне стал новый толчок. Я улыбнулась и расплакалась, настолько меня это тронуло. Умывшись и сходив в туалет, я снова прилегла и не заметила, как заснула.

Если бы кто-то спросил меня, что я тогда чувствовала — горе или радость, — я не смогла бы ответить. Потому что сама не понимала, что это было — единение или одиночество?

Через пару дней я сделала ультразвук. Точнее, его мне сделала Аманда Юнсторп. Она намазала мой живот холодным бесцветным гелем, ощущение было такое, словно меня щекочут, и я невольно прыснула. Аманда улыбнулась и начала водить инструментом, выводя большие и маленькие круги на животе и сосредоточенно смотря на экран.

— Все хорошо? — поинтересовалась я.

Да, все хорошо, — ответила Аманда. — Даже поразительно, учитывая все обстоятельства.

— А мне можно увидеть? — спросила я.

— Увидеть что? — удивилась она так, что даже рука на животе замедлила движение.

И тут я поняла, что не предполагалось, что я увижу своего ребенка. Не предполагалось, что я буду носить с собой расплывчатое фото и гордо демонстрировать его всем, кто окажется у меня на пути и не успеет убежать.

У Аманды на щеках вспыхнули два красных пятна, и она пробормотала:

— Мне жаль, Доррит. Я думала… ты понимаешь. Я думала… Ты ведь понимаешь, что мы не можем позволить тебе привязаться к этому ребенку.

Выйдя из поликлиники, я направилась к лифтам. Рука сама собой нашла в кармане карточку-ключ и сжала. Как в тот раз с запиской Поттеру, когда я несколько раз меняла брюки, перекладывая ее из одних в другие, так и сейчас я научилась виртуозно перемещать карточку в чистые брюки так, чтобы камеры не успели ничего заснять. Я старалась как можно лучше прикрыть карточку ладонью и быстро сунуть в карман, причем другой рукой обязательно что-нибудь делала, чтобы отвлечь внимание камер: чесала голову, открывала крышку корзины с грязным бельем, поправляла складки на одежде или стряхивала невидимые пылинки. Я делала это тихо, быстро и незаметно, как и просил врач с родимым пятном на лице.