Биологическое обоснование пессимизма

Едва-ли нужно доказывать, что если бы меньшее количество детей увеличивало сумму наслаждений и уменьшало бы сумму страданий, у всех народов число рождений было-бы громадное; тоже самое следует сказать и о Zwei-Kinder-System но люди в поисках за счастием в половой жизни не могут никогда найти искомое. В самом деле разве не поразительно, что многие лучшие люди ищут счастия в безбрачии, и многие находили в аскетизме свое счастье; это доказывает, что сумма страданий в половой жизни больше суммы наслаждений. Не трудно убедиться, что в половой жизни страданий больше, чем наслаждений, и потому, как бы мы ни понимали „требования“, „указания“, „законы“ природы, все равно, сумма страданий больше суммы наслаждений, при выходе из вышеприведенного определения жизни мы необходимо придем к заключению, что природа заставила нас стремиться к недостижимой для нас цели — разрешать неразрешимую задачу. Природа наделила нас сладострастием для того, чтобы мы могли выполнять основной закон жизни— увеличивать сумму органической материи на земле. Земной шар устроен так, что для органической материи мало необходимого для ее питания материала и потому для каждого нового увеличения живой материи необходимо трудно достигаемое разрушение всего ее окружающего и в том числе гибель людей. В самом деле человечество не может плодиться так быстро, как того требует наше сладострастие — для быстро размножающегося человечества не хватило бы ни пищи, ни жилищ, и потому прирост населения неизбежно ведет к увеличению труда для добывания пищи, а в виду малого количества материалов, годных для питания человечества, к увеличению нищеты. Стремясь к достижению недостижимой цели, человечество самым различным образом решало неразрешимую задачу — увеличивать сумму органической материи, „сохранить свой род“. Культурные народы выработали самую совершенную форму семьи и потому мы остановились на рассмотрении страданий и наслаждений, обусловленных нашей семьей. Замечу только, что семья есть форма отношений столь мало дающая радостей, что в современной Европе едва-ли найдется сто богатых людей, всю жизнь довольствовавшихся „семейным счастьем“, все, у кого хоть немного лишних „меновых знаков“, в молодости „срывали цветы удовольствий“ и, даже женившись, не всегда остаются верными своим женам; „семейное счастье“ так мало привлекательно, что им довольствуются только бедняки. Не буду говорить и о громадном числе незаконнорожденных, холостых, проституток — все эти явления как нельзя лучше доказывают, что „семейное счастие“ более — исключение, чем общее правило; но даже допуская, что люди только вследствие своей порочности избегают семейного счастия, выясню, почему эта наиболее совершенная форма половой жизни непременно причиняет больше страданий чем наслаждений.