Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Однако в этом многообразии наблюдаются и устойчивые мотивы. Как уже упоминалось, в культурах пустынь преобладает монотеизм; жители же тропических лесов склонны создавать политеистические религии. Боги скотоводов-кочевников имеют привычку награждать загробной жизнью тех, кто отличился доблестью в битвах. Занятые в сельском хозяйстве почитают божеств, контролирующих погоду. И, как мы уже говорили, стоит населению разрастись настолько, чтобы обеспечить поступкам анонимность, культуре тут же приходится создавать богов, ответственных за нашу нравственность. Боги и религиозное единоначалие доминируют в культурах, где людям часто угрожают опасности (войны, природные катастрофы), господствует неравенство и высока детская смертность.

Оставляя эту тему до последней главы, подчеркнем три основных момента: а) религия отражает ценности той культуры, в которой она возникла или была принята, и чрезвычайно успешно передает эти ценности дальше; б) религия поощряет как самое хорошее, так и самое плохое в нас; в) религия – это очень сложно.

Итак, мы рассмотрели различные аспекты культуры: коллективизм и индивидуализм, равное и иерархическое распределение ресурсов и т. д. Конечно, мы могли бы рассмотреть и другие ее аспекты, но пора перейти к последней теме этой главы. Вокруг нее испокон веков разгорались самые грязные дебаты, но и сегодня их ничуть не меньше и они ничуть не чище; по поводу этой темы ученые, изучающие вопросы мира, до сих пор готовы глотку друг другу перегрызть.

Гоббс или Руссо

Да, именно эти двое.

Начнем с цифр. Анатомически современный человек сформировался примерно 200 000 лет назад, а современный по поведению – 40 000–50 000. Животных одомашнили 10 000–20 000 лет, а первым культурным растениям около 12 000 лет. Через примерно 5000 лет после появления культурных растений началась «история»: цивилизации Египта, Ближнего Востока, Китая и Нового Света. В какой точке истории возникли войны? Как с ними соотносятся достижения материальной культуры – увеличивают или уменьшают военные настроения? Оставляют ли доблестные воины-победители больше своих генов в потомстве? И правда ли, что централизация власти, свойственная развитым цивилизациям, как раз и придала нам цивилизованности, навела лоск на принятые социальные ограничения? Стали ли люди более пристойно относиться друг к другу с течением времени? Кто же был вначале: несдержанный/жестокий/грубый или благородный дикарь?[277]

В противовес древним философам, практиковавшим аргументы типа тухлых яиц и помидоров, современные дебаты «Гоббс против Руссо» строятся все же на фактах. Некоторые из них поставляются археологами, определяющими на основе своих находок (с разной степенью точности) частоту и время военных действий.

Как и предполагалось, половина времени на любой конференции по этим темам посвящается спорам об определениях. Считать ли «войной» только организованное продолжительное противоборство между группами? А оружие требуется? А регулярная армия (даже если это только сезонное явление)? А военная субординация? А если сражения происходят в основном между родственными кланами, это считать вендеттой, клановыми разборками или все-таки войной?

Сломанные кости

Большинство археологов приняли в качестве рабочей версии такое определение: война – это одновременная насильственная смерть для большого количества людей. В 1996 г. археолог Лоуренс Кили из Иллинойсского университета в своем внушительном труде «Война до цивилизации: Миф о миролюбивом дикаре» (War Before Civilization: The Myth of the Peaceful Savage) собрал и проанализировал существующую на эту тему литературу. Книга наглядно демонстрирует, что археологические свидетельства существования войн очень древние и очень обширные{514}.

Примерно к тем же выводам пришел Стивен Пинкер из Гарвардского университета в своей книге 2011 г. «Лучшие ангелы нашего естества: Почему утихло насилие» (The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined)[278]{515}. И да простят мне избитый эпитет – этот труд не упоминают без прилагательного «монументальный». Так вот, в своем монументальном труде Пинкер доказывает, что: а) насилие и отвратительнейшие из бесчеловечных ужасов приутихли за последние 500 лет благодаря усилиям цивилизованного мира; б) войны и варварство родились вместе с человечеством.

Кили и Пинкер приводят свидетельства бесчисленных зверств в доисторических сообществах: «братские» могилы, в которые свалены проломленные черепа, кости с многочисленными следами переломов, с трещинами, возникающими при ударе по поднятой для защиты от него руке, части скелетов с застрявшими в них кремневыми наконечниками стрел. Некоторые местонахождения были, похоже, ареной древних битв: там найдены останки в основном молодых мужчин. А другие носили явные свидетельства беспорядочной резни: в них перемешаны разбитые скелеты обоих полов и всех возрастов. В ряде же местонахождений были указания на каннибализм победителей.