Биология просветления

Генри: Вы спрашивали, чему именно я хочу учиться. Я хочу учиться, не проходя это так называемое широкое обучение, которое представляет собой хлам. Иными словами, есть ли прямой путь познания вместо всего этого окольного пути прохождения через всю эту огромную свалку знания и обусловливания?

У. Г. Кришнамурти: Там уже достаточно хлама, достаточно мусора. Вы ничего не можете с этим поделать и не можете от этого избавиться. Но какой смысл добавлять все больше и больше к этому мусору? И это то, что вы делаете.

Того, что есть, вам достаточно на всю эволюцию. Вы ничего не можете поделать с мусором, и это не мусор, это интеллект. То, что вы называете обусловливанием, то, что вы называете механическим, это интеллект. Почему вы называете это мусором?

Генри: Потому что это мешает моему желанию знать вещи напрямую.

У. Г.: Мешает не это, мешаете «вы». «Вы» все время вмешиваетесь в то, что вы называете мусором… каковое не является мусором, (смех)

Генри: Ладно, давайте я скажу это иначе. Я хочу войти в тот процесс изучения, чтобы узнать, что он такое.

У. Г.: Как вы это делаете? Как вы получаете это ноу-хау? Вы приходите сюда или идете к кому-то еще, к какому-то авторитету или мудрому старику, и он что-то вам говорит, когда в действительности он может знать или ничего не знать о том, о чем он говорит. И что вам тогда делать?

Генри: Тогда я начинаю владеть его мусором.

Деннисон: Это незаконное желание. .. (смех)

Генри: Но, У.Г, вы не отвечаете ни на какие вопросы.

У. Г.: Почему вы задаете такие вопросы? Вот в чем моя проблема – у меня нет никаких вопросов.

Ладно, если вообще есть такая вещь, как изучение, – ты смотришь туда; ты видишь нечто, находящееся там, лилового цвета; что за удивительная вещь стоит там на балконе? Это все, что меня интересует в отношении изучения. Не мусор, обусловливание, мутация и все такое. Что там? Изумление – что это там движется? Это состояние изучения, ты узнал это, и это закончилось. Потом ты смотришь еще на что-то и снова возвращаешься к тому же самому вопросу (что там?). Это состояние незнания. То, что подразумевается под вопрошанием, это простой, невинный вопрос: Что это такое там на балконе? Вот это – изучение, это не о природе реальности, окончательной реальности, обусловливании и всем таком, что представляет собой не что иное, как диалектическое мышление о самом мышлении; это вовсе не то, что делают философы и о чем они пишут книги.

Понимаете, я смотрю на свою ступню вот здесь и я не знаю, кому она принадлежит и что она собой представляет в действительности.

Генри: У вас нет сознания тела.

У. Г.: Здесь нет никого. Приходит красивая женщина, и эта красивая – не что иное, как я. Здесь вообще нет никакого разделения. Когда есть вопрос, когда есть потребность, она улавливается и издается слово. Это стул, и на этом все заканчивается. Это женщина, на этом все заканчивается.

Речь не идет о выходе из недвойственного состояния в состояние двойственности или о возвращении в состояние недвойственности. Нет никакого движения в каком бы то ни было направлении, будь то наружу или внутрь. Есть только одно движение жизни. И это – действие. Вы не можете это остановить, но вы хотите смотреть на это и понимать это, что невозможно.

Поэтому вы хотите смотреть на находящийся там мусор. Тот, кто пытается смотреть на мусор и хочет что-то с ним делать, и есть мусор. Почему его интересует выяснение природы мусора? Потому, что посредством этого ты ищешь непрерывности мусора, так как иначе нет никакого «мусора».

Генри: Поэтому мы попадаем в ужасную путаницу и из этого ничего не выходит.

У. Г.: Это означает, что вы очень хорошо запомнили эти фразы. Подобно последователям веданты, сидящим на берегах реки, предаваясь пустым дискуссиям. Они бесконечно обсуждают эти абстракции – наблюдатель и наблюдаемое, мыслитель и мысль – мы занимались всем этим слишком долго.