Биология просветления

Здесь нет никакого подхода; не существует подхода к жизни. Так что это не может быть ни положительным, ни отрицательным. Здесь нет никакого перевода. Запись происходит, и когда есть необходимость, она воспроизводится. На самом деле именно ты произносишь то, что содержится в записи.

Сальваторе: Вы отвечаете на наши вопросы.

Юджи: Вы представляете собой вызов и вы воспроизводите для себя эти слова. Здесь нет никакого слушания в том смысле, как это действует в вас, где слушание является переводом. Точнее, здесь реальное слушание выявляет только словарное значение используемых слов. В этих словах нет никакого эмоционального содержания. Понимаете, когда моя дочь говорит мне: «Я твоя дочь», мне приходится доставать словарь, чтобы узнать, что означает слово «дочь», вот и всё. То же самое со всеми отношениями. Фундаментальное изменение, свержение правительства — это имеет для меня только словарное значение. Но я вижу кровопролитие и хочу знать, что вы имеете в виду под революцией.

Вы всегда мыслите с точки зрения изменения, но изменение должно быть сейчас, а не завтра. Но для вас завтра будет чудесный день. Поэтому вы никуда не уходите от того, что есть, а только переводите слово «изменение» с точки зрения движения отсюда туда.

Сальваторе: Разве уход не является естественным?

Юджи: Считайте так и получайте удовольствие. Тогда почему вы сомневаетесь в своих действиях? Это сомнение в своём действии до и после действия составляет часть структуры морали.

Сальваторе: Возьмите семейную ситуацию и проблему отношений. Когда имеют место эксплуатация и насилие, есть необходимость в изменении.

Юджи: Никто не может вас эксплуатировать, если вы не заинтересованы в этом взаимном опыте. Мы всегда виним противника, другого человека.

В любой области участвуют два человека. Есть эксплуататор и эксплуатируемый. И вы — часть этой эксплуатации, часть игры.

Сальваторе: Но у того, кого эксплуатируют, часто нет никакого выбора, никакого способа уйти.

Юджи: Но если бы у вас был выбор? Вы говорите о революции. Вы хотите всё изменять. Вы забываете, что у них есть возможность вас уничтожить. Они защищают свои интересы силой.

Сальваторе: Так что, нам следует молчать и позволять этому продолжаться?

Юджи: Я этого не говорю. Но скажите мне, что ещё вы делаете? Вы сидите здесь и говорите о фундаментальной революции, а не взрываете бомбы там. Почему вы здесь? Как вы собираетесь что-либо менять? Каждое правительство, каждая группа защищает свои интересы силой. Так что вы будете делать?

Сальваторе: Поэтому вы говорите, что мы спим.

Юджи: Поскольку человек, который не спит, не был бы здесь.

Сальваторе: Но ведь можно встряхнуть спящего человека и разбудить его.

Юджи: Это то, чем я здесь занимаюсь, не так ли? (смех) Я делаю это не для собственного удовлетворения. Но вы не хотите пробуждаться. Вы не живёте — вот что я говорю. Всё это мышление — мёртвая структура. Судя по всему, вы не сознаёте, что этот разговор — отношение между двумя сомнамбулами.

Для того, кто пробуждён, никакого сна нет. Физически я не знаю, что такое сон. Я не знаю, когда я сплю, а когда бодрствую. Говорят о трёх состояниях: бодрствовании, сне и сновидении. В этом состоянии бытия нет такого деления. Это всё одно состояние. И нет никаких сновидений. Как только появляется мысль, ты бодрствуешь. Но нет таких состояний сознания, как «я бодрствую», «сплю» или «сновижу» — для меня этого деления не существует. Я просто функционирую, реагирую, без какой-либо воли. Не интерпретируйте это как какой-то фатализм.

Сальваторе: Но разве нет воли, когда вы отвечаете людям?

Юджи: Нет. Вы представляете вызов, ваш вопрос — вызов, и это вызывает отклик, вот и всё.

Сальваторе: Тогда что такое свобода?

Юджи: Вы никогда не будете свободны в том смысле, в каком вы думаете, что будете свободны. Это просто фантазия, идея, которая у вас есть. Вы можете быть свободны от голода, от бедности, от секса, от какой-то той или иной вещи. Если имеется состояние свободы, оно никогда не может становиться частью вашего мышления. Нельзя быть свободным посредством мышления. Свобода — если вы хотите использовать такое слово — это отсутствие мышления и опыта, как вы их понимаете.

Сальваторе: Мышление — это непрерывность «я», не так ли?

Юджи: Здесь нет никакой непрерывности. Есть только мысли. Если нет перевода, то нет даже мыслей.