Биолокация как окно в объективную Реальность

Давая оценку экспансии христианства, а впоследствии и ислама, можно говорить о первой попытке глобализма. Безусловно, рядовые проповедники шли в народ со светлой идеей, заключающейся в том, что поклонение единому богу поставит крест (: )) на всех распрях и войнах в будущем. Но это здравое утверждение является всего лишь агиткой, когда как на самом деле, подобная акция по приведению всех к единому алтарю преследовала цель обретения такой власти, какой ещё свет не видывал. Тут прямо-таки напрашивается аналогия с современным глобализмом, так же несущим идею прекращения войн вследствие плотной взаимосвязи экономик отдельных государств, на деле оборачивающейся монополией спекулянтов-финансистов. А как может быть иначе, ведь тот, кто выдумывает правила, тот в игре и побеждает. Вернёмся, однако, к религиям, так как значимость этого момента в истории человеческой цивилизации трудно переоценить, хотя о самих итогах поговорим несколько позже.

Я не стану проводить анализ того, какими путями и средствами догматы аврамических религий получили своё распространение. Достаточно будет сказать, что мифы о нечеловеческих зверствах языческих верований могут посоперничать лишь с мифами о сугубо мирном и человеколюбивом способе распространения аврамических культов. В том, что подавляющая масса народонаселения думает иначе, ничего удивительного нет, так как любая власть, а в особенности новая, просто обязана заниматься мифотворчеством, обеляя себя и очерняя прошлое.

Успех христианства и ислама был достигнут не только за счёт плотного взаимодействия с политическими властями. Особое значение имели кризис и деградации языческих верований, оказавшихся неспособными противостоять этому вызову, так как любая игра, в том числе и политическая, требует наличия партнёра-оппонента. Следуя своему обещанию не погружаться глубоко в теорию, о причинах крушения многовекового уклада я умолчу. Во второй части «Краткого курса…» я уделяю этому вопросу особое внимание.

Исходя из аксиомы, что стратегические знания направляют развитие тактических, примат духовной власти церковных иерархов над политическими властями европейских королей на протяжении нескольких веков видится не чем-то удивительным, а скорее закономерным. Этот тандем успешно просуществовал до времён расцвета Испанской империи, то есть до тех пор, пока интересы церковников и политиков совпадали на сто процентов (расширение территории и паствы и усиление могущества за счёт разграбления колоний). Однако политика не была бы одной из ветвей власти, если бы смирилась с гегемонией одного из королевских домов. В середине шестнадцатого века, когда до окончательного падения испанского владычества и папской власти было ещё далеко, в Европе появилось протестантство. Согласитесь, что рассматривать кризис католицизма как сугубо внутрицерковное дело нельзя, ибо провернуть такую акцию без финансовой и не только поддержки со стороны определённых группировок контрэлиты невозможно. Вопрос: откуда средства? Ответ: ссудный процент и всё тот же грабёж. Говоря иначе, тандем политиков и экономиков бросил вызов союзу политиков и духовников. Победителем в этой схватке властных ветвей и вышла политика по простой причине присутствия в обоих противостоящих лагерях.

Потеря духовниками доминирующего положения открыла новую эру в развитии западной цивилизации. Эта эпоха, продлившаяся вплоть до начала двадцатого века, примечательна двумя факторами. В первую очередь стоит отметить формулировку и реализацию абсолютно новых форм построения государственной власти, но более весомое значение имел совершенно иной аспект.

Уния политиков и экономиков привела к капитуляции духовников. На смену религии как стратегической основы государства пришла наука. Политики – народ практичный, поэтому религия ввиду мощного идеологического потенциала, накопленного за многовековую историю, не была предана забвению. Постепенно, но неотвратимо роль религии свелась к контролю над малограмотной частью населения, которая составляла по тем временам большинство, ведь оставлять без пригляда такую силу не стоит.

Расцвет науки прежде всего обоснован её востребованностью. Это стало следствием естественных причин, так как и политическая, и экономическая ветви власти в первую очередь нацелены на быстрый результат. Являясь, по сути дела, детищем политиков и экономиков, наука не просто расцвела, она «взорвалась», благо направлений приложения интеллекта превеликое множество.

С одной стороны, можно было бы порадоваться тому, что гений человеческой мысли наконец-то получил свободу и дерзнул бросить свой взор даже в космос. С другой стороны, узкая специализация порождает примат частностей и над единым знанием-пониманием действительности. Дошло до того, что чёткое определение того, что есть человек, окончательно размылось! Но это ещё не всё.