Биополис

Павел Михель Биополис

«Задача человека — расширять пространство своей судьбы, укреплять то, что содействует жизни, в противоположность тому, что ведёт к смерти. Говоря о жизни и смерти, я имею в виду не биологическое состояние, а способы бытия человека, его взаимодействия с миром.»

Эрих Фромм

Армия успешно продвигалась, не без потерь, к назначенной цели. Впереди, в ста километрах, лежал желаемый зелёный город. Противник стойко и ожесточённо сопротивлялся, но не мог остановить надвигающуюся стальную военную машину, перемалывающую тела, землю и души.

Оставшееся расстояние с боями было пройдено за считанные дни. Теперь уже верхушки зданий славных дворцов и шпили занятых учебных заведений были видны невооружённым глазом. Началась осада.

Авиация несколько дней неуклюже проводила бомбардировку, затем захлопали дула осадных артиллерий. Ничего не мешало тысяче танков пуститься в бой, кроме отсутствия приказа.

Город тоже в молчаливом согласии не принимал «подарки» врага. Он огрызался противовоздушными орудиями, стоящими на ещё недавно мирных крышах филармоний и музеев, и стрелял своей артиллерией по позициям противника из дворов упорно работавших заводов. Несколько самолётов наступающие потеряли. Ещё несколько десятков танков вышло из строя. Сквозь бинокль можно было увидеть засеянные противотанковыми самодельными «ежами» улицы. Ещё месяц назад эти стальные трудяги тянули по себе составы спешащих трамваев — теперь они должны были служить людям в совсем несвойственной им задаче. И надеялись выполнить её хорошо.

Но всё это не изменило расстановку сил. Превосходство в численности и вооружении наступающих не потерялось.

Наконец, освободив достаточно город от ненужных, с точки зрения наступающих, зданий и людей, был получен приказ атаковать.

В назначенный день, рано утром, танки, словно спущенные с цепи адские псы, дышащие паром сгораемого бензина, рванули в атаку. Чуть позади их сопровождала пехота на манёвренных бронемашинах. Победа казалась быстрой и скорой.

Несмотря на явный перевес противника, горожане не теряли надежду на победу. Наоборот, чем яснее была видна их плачевная ситуация и больше разрушался город, тем сильнее разгоралось в них чувство уверенности. Они чуть ли не безумно верили в то, что победят. Многие отказывались покидать город, говоря, что победа скоро будет за ними. Но это не было безумием — это была искренняя убеждённость и стойкое неизгладимое желание сражаться до последнего вздоха. На фронте или в тылу — неважно. Но главное — сражаться.

Эта убеждённость так утвердилась в них, что горожане стали меньше болеть. За месяц окружения среднее количество болезней на душу населения уменьшилось, хотя с каждым днём становилось холоднее, ласковое короткое лето уходило. Горожане, несмотря на ежедневный обстрел, продолжали жить привычной бытовой жизнью, насколько могли: ходили на работу, в театры, школы, проводили операции в больницах. Дети продолжали свои игры — только теперь вместо камней у них были осколки взорвавшихся бомб.

Они сопротивлялись даже в том, чтобы бояться. Словно не замечая этого низкого ломающего чувства, проходили они ежедневной поступью мимо свежих разобранных завалов и лежащих, ещё не увезённых в морг, трупов. Каждый сложенный разрухой дом, каждое искалеченное отмучавшееся тело, высушивали слёзы с их лиц.

И в этом убеждении встретили они наступающие звенящие оружия врага. С лозунгами «Разгромим чернь!», «Вперёд, товарищи, к победе!» на алых полотнах, металлической твёрдостью шагали они к позициям. Немощные старики выглядывали из окон и кричали слова радостных приветствий, стараясь подбодрить ещё больше уверенных защитников — хотя бы так они хотели вложить что-то в общее дело.

Обстановка была мрачная. Воздух, казалось, наполнился тяжёлым свинцом и кое-как выходил из лёгких.

Первую линию обороны наступающие прорвали без особых усилий. Рёв тысяч моторов набатным гулом отдавался в полуразрушенных кварталах окраин. Бои завязались на улицах, атакующие линии разветвились.

В первые десятки минут всё проходило согласно плану. Атакующие почти без потерь прорывали жидкие цепи обороны скудного городского запаса. Предвкушалась победа к полудню.

Холодный осенний ветер, одиноко бродящий по улочкам, продувал лёгкие рубахи тяжело дышащих солдат.

— Какая-то ерунда… — сказал один из солдат, радист. Он накинул наушники, снял огромную рацию со спины и покрутил ручку. — Волк 1, приём. Волк 1. Цитадель, ответьте.

На несколько секунд он с силой прижал наушники и бесцельно остановил пустой взгляд за окном.

— Почему отход? — наконец, сказал он. — Цитадель, ответьте. С тыла? Как с тыла?..