Биосфера (финальная причинность)

– Это я понял, но вы тут причем? – спросил Роберт.

– Мои родители проживали некоторое время по делам отца в Мали. Туареги убили их. Они разрезали их на части и разбросали их конечности по квартире, превратив комнаты, в кровавые отпечатки. Я никогда этого не забуду. Я тоже мог погибнуть тоже. Туареги отступали и потому спешили. Я потерял лишь ногу и… – Висенте неожиданно замолк.

– Вы что-то хотели добавить? – спросил Роберт.

Взгляд испанца как-то странно на протяжении всего разговора был направлен вперед, словно он с презрением не хотел смотреть на собеседника. Его синие, слегка покрывшиеся пеленой глаза, отсвечивали желтоватые лучи лампы.

– Я покинул страну вместе с остальными беженцами. Так я оказался в Танзании, в той самой дерене, где проживали двенадцать альбиносов. Все они были детьми. Я подружился с ними. А спустя некоторое время вновь поехал в Европу, когда кровавые события в Мали закончились.

– Вы знали детей? Но тогда почему же вы их… Ах, да, вы полагаете, что они приносят зло, – сказал Роберт с сарказмом.

– Да, именно так. Мой рассказ будет неполным, если я не поведаю вам о своей спортивной карьере.

– Вы спортсмен? – удивился Роберт.

– Да, я мастер спорта по пулевой стрельбе. В 2012 году я отправился на летние Олимпийские игры.

– Как это, вы же…

– Да, я инвалид, но, ведь, это не всегда было. До 2012 года я участвовал в Олимпийских играх, но после тех кровавых событий я все же нашел в себе силы, и решился вновь участвовать, но уже в Параолимпийских играх. Я дошел до линии стрельбы и стал напротив мишени. Опершись одной рукой о костыль, я поднял правую, и прицелился. Первый выстрел пришелся в десятку. Последующие пять выстрелов также пришлись в центр круга. Я набрал шестьдесят очков и вышел, таким образом, вперед, оставив позади своих соперников. Моя фамилия появилась на табло, я лидировал. Вы не представляете, как мое израненное сердце тогда ликовало. Это была победа над самим собой. Я стремился не столько к золоту, сколько выиграть эти игры. Во имя моих трагически погибших родителей. Ведь, они никогда не пропускали мои соревнования, болея за меня с самого детства. Впервые за многие годы я был один. Их не было за моей спиной, и они не могли кричать восторженно за мою победу с трибун. Когда я прицелился в седьмой раз, то прозвучал гонг, и меня остановили. Я возмущался, и моим огорчениям и недоумениям не было границ. Судья при участниках попросил меня последовать за ним. Так я оказался в небольшой комнате, вот как эта. Наверное, после этого случая я начал бояться замкнутого пространства. Передо мной сидело несколько судей и один врач, я узнал его сразу. Он был в столице Танзании, городе Дар-эс-Салам, где я находился на обследовании в глазной больнице.

– У Вас были проблемы со зрением? – спросил Роберт.

– Теперь вы понимаете.

– Да, я как-то сразу не обратил внимания на ваши глаза. – Роберт наклонился и внимательно рассмотрел синее помутнение глаз Висенте. – Это у вас осталось от того ужасного случая в Мали?

– Да, эти звери, били меня. Они хотели выбить мой мозг, пробить голову. Но им не повезло. Я потерял тогда ногу и оба глаза. Я ослеп. В кабинете, где сидели судьи, ко мне подошел этот доктор из Дар-эс-Салама. Он внимательно еще раз оглядел мои глаза. После этого он дал жесткое и несправедливое для меня решение. Я слеп и потому я не могу участвовать в этом виде спорта. Слепые не стреляют и не участвуют в пулевой стрельбе. Для меня это был смертельный приговор, куда более суровый, чем сейчас. Лучше бы я тогда умер там в Мали, чем тогда в этом маленьком кабинете, окруженный судьями, приговорившими меня к смерти. Я потерял жизнь, я не видел смысла продолжать существование. Последний луч надежды угас. Слова врача звучали, как смертельный и безвозвратный суровый приговор: глаукома обоих глаз.

– Я не совсем знаю эту болезнь.

– Глаукома – это синее помутнение глаз, выраженное периодичным повышением внутриглазного давления, что приводит, в моем случае, к атрофии и гибели глазного нерва.

– Но как же вы попали в цель? – удивился Роберт.

– Врач ошибся, я видел, – сказал Висенте, немного сконфузившись, – но доказать я ничего не мог, все документы говорили не в мою пользу. Тогда судьи тоже, как и вы, приводили доводы в мою пользу, ссылаясь на мой успех в первых попытках. Но, затем, когда врач доказал мою болезнь на снимках, в лаборатории Олимпийского комитета проделывают такие анализы, и предсоревновательные эксперименты, то и они согласились и стали сомневаться в моей победе. Появилась версия о втором стрелке, который якобы притаился где-то в толпе. Тогда вытащили пули из мишени, но и это их не успокоило. И так, я лишился золотой медали, а вместе с ней – и надежды вновь стать спортсменом.

– Но, причем тут альбиносы и ваша неприязнь к ним?

– Они зло! – яростно заорал Висенте, его руки начали немного дрожать, словно он находился в конвульсии. – Это они отобрали мою мечту!

– Но почему?! – настаивал Роберт, повысив голос.