BioShock: Восторг (ЛП)

– То муравьиное общество неправильно понимает природу истинного сотрудничества! – прогремел Райан. – Истинное сотрудничество – это просвещенный эгоизм, не усердный паразитизм! Истинное сотрудничество не основано на кровососании, которое паразиты называют «налогообложением»! Истинное сотрудничество – это люди, работающие вместе, но каждый ради собственной выгоды! Эгоизм – это корень всего, что человек достигает! Но есть нечто более могущественное, чем каждый из нас, сочетание наших усилий: Великая Цепь производства, которая объединяет всех! И лишь когда мы боремся за свои интересы, Великая Цепь тянет общество в правильное направление. Цепь настолько могущественна, что ни одно правительство не может управлять ею! «Великая Цепь», это может звучать мистически… – Райан покачал головой презрительно. – Но это не так! Некоторые будут воображать, что их так называемый Бог приложил руку к каждой тайне! Лучшее в человеческой природе, законы естественного отбора – вот что стоит за Великой Цепью, не Бог! Нам не нужны боги или короли в Восторге! Только человек! Здесь мужчины и женщины будут вознаграждены за свой честный труд. Здесь, без вмешательства, мы докажем, что общество может само управлять собой в условиях неограниченной конкуренции, неограниченной свободы предпринимательства, неограниченных исследований! У меня есть ученые в Восторге, которые работают над новыми технологиями, они поразят вас, гонения узко мыслящих – вот единственная причина, почему эти открытия не были совершены до сих пор. Наука будет двигаться вперед без надзора помпезных тиранов, которые бы навязывали нам свою личную точку зрения «морали»! – Он прочистил горло и улыбнулся, его тон стал дружеским, отеческим: – И теперь, в честь дня открытия Восторга, песня в исполнении Сандера Коэна, написанная мисс Анной Калпеппер… – Анна Калпеппер не закончила обучение на кафедре английского языка. Она была наивной, но амбициозной молодой женщиной, которую Райан пригласил в Восторг на ее третьем году обучения в колледже и которая считала себя лириком.

Облаченный в смокинг озорной исполнитель подошел к микрофону. Билл поморщился. Коэн действовал ему на нервы.

Откуда-то начала играть записанная на граммофонную пластинку музыка, и Сандер Коэн запел:

Наш дух свободы заключен в цепи,
В той, что тебя со мной связала,
И столько тайн миру показала

И столько тайн миру показала!
И здесь смогу свободу обрести-и-и-и!
Ворота в этот мир – весь синий океан.

Движенье рыбьих стай
Здесь словно ураган,
И ждет могучий океан.
И ждет свободный океан тебя-я-я-я…

Это был вялый номер, прошло много времени, прежде чем зазвучал припев, и Билл потерял всякий интерес, позволил себе переключить внимание на величественную площадь Аполлона, «Большой Центральный вокзал» Восторга…

Архитектура и дизайн города были сплавом стилей Всемирной выставки 1934 года – события, которое сильно повлияло на Эндрю Райана, – и промышленной грандиозности «Искусства Великой Цепи». По обе стороны от сцены сорокафутовые, героические фигуры, покрытые бронзой, – удлиненные, гладкие, мускулистые, идеализированные люди – протягивали свои руки ввысь, словно пытались достичь божественности. Биллу они немного напоминали гигантские украшения с капота автомобиля, но он никогда не говорил об этом Райану, которому подобное искусство нравилось. Билл был немного ошарашен, когда впервые увидел возвышавшуюся статую Райана, на подобие той, что находилась в противоположной стороне зала; их было много в Восторге, эти фигуры излучали властность, казались видимым воплощением железной решимости. На площади Аполлона стены были покрыты рельефными изображениями людей, весело тянувших цепь. Повсюду были декоративные украшения, особенно часто в виде солнечных лучей, исходящих из блестящих дисков, здесь вспоминались одновременно и промышленные масштабы современного мира, и храмы Вавилона и Египта.

Песня все продолжалась, а Билл почувствовал внезапное головокружение, пришедшее вместе с внутренним изумлением от осознания того, что он помог построить. Уэльсы создали внешний вид и общее настроение Восторга, но он и Гриви создали его кости, его плоть, его внутреннее устройство, Райан же был движущей «душой» города. Они сделали это с помощью всех тех людей, что работали в туннелях на морском дне, рисковали своими жизнями в готовых водонепроницаемых строениях, возводили здания от «Гефеста» до «Высот Олимпа». Восторг был реальностью: маленький город, три мили в стороны, возвышавшийся над океанским дном.