Бирюза от Кудашева

– Спасибо. Дорогой Савелий Иванович. Сам чувствую, не до гуляний нам будет. Насчет дома… Поможете мне. Хочу вам предложить присмотреть за ним. Найдите время. Вот вам сто рублей за беспокойство. Это за полгода вперед. Вот еще пятьдесят – на текущий ремонт. Вот ключи. Если надумаете сдать, сдайте одному хозяину, серьезному, так, чтобы о доме заботился. По нашему отъезду отберите в квартирах мелкие вещи, книги, посуду. Схороните все в одной комнате, заприте, опечатайте. Согласны?

– Согласен, Александр Георгиевич!

– Вот и славно. И моя душа спокойна будет. Не гоже отцовский дом без присмотра на разор оставлять.

*****

28 декабря 1911 года. Красноводск.

Ночь была беспокойной. Кудашевых несколько раз поднимали с постели непривычно длинные гудки, доносящиеся то из порта, то с железной дороги. В последний раз дремоту нарушил винтовочный выстрел. Кудашев поднялся, пошел умываться. В квартиру постучался ночевавший на половине Найдёновых вахмистр Брянцев.

– Ваше благородие! Разрешите смотаться в порт, разведать?

 – Давай без горячки. Вместе поедем. Бегом пьем чай, берем извозчика и едем. Митрохин при доме, при Елене Сергеевне. Исполнять!

*****

Город еще в зимних предрассветных сумерках. Железнодорожная станция, морской порт в войсковом оцеплении. Центральные улицы патрулируются конными казачьими разъездами.

Громкая команда в адрес извозчика:

– Куда прёшь на флажок?! Стоять. Разворачивай тарантас назад. Через час  подъедешь!

Брянцев спрыгнул на мостовую. За ним Кудашев.

Команда извозчику:

– Пока стоять на месте.

Жандармские мундиры произвели впечатление. Подскакал старший в форме подъесаула:

– Господин ротмистр! Проезд без пропуска запрещен приказом Командующего войсками области. Разрешите представиться: подъесаул Первого таманского казачьего полка Брянцев!

– Вольно, Брянцев! Кудашева не узнал? Вспомни, как вместе в Кизил-Арвате Архипова брали!

Подъесаул Брянцев спешился. Держа коня в поводу, за руку поздоровался с Кудашевым. Молча обнялся с племянником.

– Что здесь происходит? – спросил Кудашев. – Почему стреляли? С кем воюем?

– Коня пристрелили. Ногу сломал, неудачно по трапу при разгрузке сходил. Грузимся мы на пароход, господин ротмистр. В порту и командир полка, и начальник штаба. Проезжайте, они вам лучше меня доложат.

*****

В Красноводском порту Кудашева встретил сам полковник Баранов.

– Так и знал, Саша, что приедешь. Прости, не проинформировал. Не хотел ни Лену, ни тебя беспокоить. Пройдем в пассажирский вокзал, здесь ветрено, там поговорим.

В кабинете начальника порта два полковника – и Кияшко, и Филимонов. Поздоровались.

– Вы к нам как, Александр Георгиевич, по службе, или случайным ветром занесло?

– Пока случайным. В отпуске я, заехал дом родительский проведать. Правда, у меня все приключения начинаются с его величества Случая. Потом случайное само собой превращается в служебное.

– Так оно и есть. Потому и не гоню вас, хоть сия экспедиция и является секретной.

Подошли к окну на Каспий. Два выдающихся от берега в море пирса. К одному пришвартован пароход «Геок-Тепе», ко второму с двух сторон – две канонерские лодки  «Ардаган» и «Карс».

Филимонов протянул Кудашеву бинокль:

– Полюбуйтесь, Александр Георгиевич, что неделю назад в порту Энзели персы с нашей канонеркой  «Ардаган»  сделали. Она к нам правым бортом. Изуродовали!

Кудашев поправил резкость, увидел пробоину по носу выше ватерлинии, забитую деревянной пробкой.

Филимонов продолжил:

– Максим Аверьянович свидетель. Семьдесят пять миллиметров. Скорострельная горная пушка Круппа. Без предупреждения. Спасибо командиру, второго выстрела не дал сделать. Сровнял береговую батарею с землей. Больше в Энзели ни одного выстрела в нашу сторону не было. Всегда убеждаюсь, на Востоке понимают только силу. Никакие посулы и перспективы, никакая дипломатия этой силы не имеют. Боятся, значит уважают. Туркменская сотня из иррегулярной конной бригады порт Энзели зачистила. Шахсевены и бахтиары близко не подходят. Сегодня отправляем усиление: эскадрон подъесаула Брянцева из Первого Таманского и пятьдесят сабель из Первого Кавказского, да одну полевую батарею, да конный пулеметный взвод. Погрузка идет нормально. Здесь нет беспокойства. Разгрузка очень тяжела. Энзели порт мелкий, пирс маленький, только для рыбачьих лодок. В ялах казаки с грузом, а кони вплавь на поводу за ялами сами без седел плывут. А вот как с тяжелой техникой быть, еще не пробовали.

Кудашев вернул бинокль:

– Простите, задам вопрос, все равно потом узнаю. Насколько серьезна эта «персидская экспедиция»?

Полковники переглянулись. Кияшко решил ответить:

– Основные силы уже вошли и продолжают входить из Кавказского Военного округа через Джульфу и Решт. Персидская казачья бригада уже получила мощное подкрепление. С Тебриза снята осада, мятежные ханы и революционеры либо арестованы, либо бежали. В Тегеране спокойно. В горах на границе с Турцией идут бои.

Полковник Филимонов протянул Кудашеву руку: