Бирюзовая маска

Я медленно направилась в свою комнату. Я не знала, уеду я или нет, но теперь я знала, что мне придется выполнить его просьбу, о которой мы разговаривали. Возможно, это последнее, что я могу сделать для него.

Донью Себастьяну убрали из моей комнаты, но Роза все еще была там и меняла простыни и наволочки.

Я была благодарна Кларите, так как я чувствовала глубокое отвращение к тому, что мне придется дотрагиваться до простыней, на которых лежала эта фигура. У Розы глаза казались очень большими, и в них застыл ужас, и я знала, что она должна была видеть то, что было спрятано в кровати. Она не пыталась поговорить со мной, но поспешила закончить работу и исчезнуть как можно быстрее — как будто бы в меня вселился злой дух и она не желает слишком близко подходить ко мне.

Я легла на покрывало и попыталась отдохнуть. Я уже не могла выносить ни угроз, ни ужаса, связанных с Кордова. Возможно, лучше сделать так, как хочет Хуан, и уехать. Но я знала, что моя жизнь никогда уже не будет такой, какой она была раньше, и в ней навсегда останутся вопросы без ответов и память о Санта-Фе и этом старом доме. Останутся воспоминания о Гэвине, и я просто не смогу всего этого вынести. Я никогда не смогу забыть его. Где проходит граница между истинным чувством и всякими глупостями в любви? Я восстаю против него, когда он проявляет гнев по отношению ко мне, но при этом какая-то часть меня тоскует по нему и заставляет злиться на себя. Должен же быть какой-то выход из этого тупика!

У меня было время, и я очень тщательно оделась, ведь это, возможно, мой последний вечер в доме Кордова. Может быть, во время этого обеда произойдет что-нибудь, что поможет мне в поисках правды. По крайней мере, я должна быть начеку.

У меня с собой было одно вечернее платье. Это был белоснежный наряд с длинными рукавами, перехваченными на запястьях, с длинной узкой юбкой с разрезом. Фасон был несложный, и на платье не было никаких украшений, поэтому я украсила круглый воротничок брошью и надела сережки своей матери. Мне было все равно, понравится это кому-то или нет. Моя губная помада была светло-оранжевого цвета, но не слишком бледная, поэтому я решила не красить глаза. Мужчины не очень-то любят, когда у женщины сильно накрашены глаза, — это нравится только женщинам, а сегодня я одевалась для Гэвина. А вообще-то, какая разница, есть у меня вкус или нет. Ведь я его больше никогда не увижу.

Так как я спустилась вниз немного позже означенного времени, все, за исключением Гэвина, обратились к напиткам в гостиной. Элеанора была вся в черном, что, разумеется, контрастировало с моим белым одеянием. Платье ее было украшено бахромой наподобие испанской шали, волосы высоко подняты и скреплены испанским гребнем и цветком, на лоб спускалось несколько кудряшек. На шее и в ушах у нее был жемчуг, и вообще она выглядела ошеломляюще прекрасной. Немного приободрившись, Хуан сидел у камина и не мог отвести взгляда от Элеаноры. Я думаю, ей не стоило беспокоиться о том, что наследство может достаться мне. Когда я вошла в комнату, он оценил и меня, но, конечно же, большую часть его восхищения получила Элеанора.

К моему удивлению, на Кларите было надето длинное платье из красного бархата, отделанное золотом, в ушах у нее были большие золотые кольца. Я с удивлением уставилась на нее, впервые осознав, что она может быть удивительно хорошенькой женщиной, когда не хочет быть в тени. Сильвия Стюарт выглядела очень современно в голубой кофте и брюках; Пол был явно доволен собой: на нем был надет удобный клетчатый пиджак с галстуком по последней моде. Мне хотелось бы узнать, где Гэвин, но никто о нем даже и не упоминал.

Хотя Пол большую частью времени общался с Элеанорой, иногда он обращал внимание и на меня, и я подумала, что он, возможно, в курсе моих неясных воспоминаний. Он отвел меня в сторону и попытался немного разговорить, но когда я не смогла сообщить ничего, помимо того, что он уже знал, он стал действовать более настойчиво.

— Я всегда был уверен, что осталось кое-что невыясненным в тот день, — сказал он мне. — И вы, Аманда, одна из тех, кто видел, как все произошло. Вы уверены, что не нашли ответа?

Его желто-зеленые глаза, казалось, требовали от меня раскрыть всю правду, и именно теперь он у меня начал вызывать наибольшее негодование.

— Возможно, что-нибудь прояснилось бы, если бы мы могли точно знать, где же вы были в тот день, — сказала я, умышленно задевая его. — Вы говорили, что вы с Сильвией шли по верхней дороге к месту, где проводили пикник, но Сильвия говорит, что в тот день она была одна.

С минуту он пристально посмотрел на меня и громко рассмеялся, так громко, что все к нему обернулись.

— Итак, вы хотите и меня ввязать в это дело, — сказал он. — Не думаете ли вы, что я действительно хочу описать преступление, которое сам и совершил?

— Я не знаю, — сказала я.

— Сильвия, должно быть, забыла, — как бы между прочим заметил он.

Но я уже не могла остановиться.

— Во всяком случае, я ни в чем не уверена — за исключением того, что всем бы хотелось, чтобы я уехала.