Бирюзовая зима

– Когда приехала Алекс в компании родителей и немыслимого количества коробок, я понял, что скоро увижу и тебя. Не самое приятное предвкушение, но я набрался мужества. Я был уверен, что тебе не удастся вновь разрушить мой надежный кокон. М-да-а, – протянул он, – и тут ты внезапно появилась на пороге ее комнаты. – На его губах заиграла невеселая улыбка. – Странное ощущение: после стольких лет вновь посмотреть тебе в лицо. Я думал, что готов, но ошибся. Эта встреча стала для меня ударом. Ты изменилась, – продолжал он. – Передо мной стояла прекрасная молодая женщина. Красивая не классической, не журнальной, а своей собственной красотой. Это была ты, Эмили.

Мои щеки запылали, его слова окутали меня, как мягкое одеяло.

– Единственное, что отрезвило меня, – твой заносчивый вид, – продолжал он. – Ты так свысока на меня посмотрела, что я глазам своим не поверил. Ты была последним человеком на Земле, который имел на это право. Ведь тогда я еще не знал, что виной всему недоразумение.

Я кашлянула.

– Видел бы ты себя. Вел себя ничуть не лучше. Посмотрел на меня, словно я у тебя на глазах рылась в мусорном баке.

– Правда? – удивился Элиас. – Вот уж не думал.

Я скрестила руки на груди и кивнула. Ответом мне были его вечная усмешка и страстный, полный любви взгляд. Мое сердце пропустило удар.

– Ну, значит, мы оба держались одинаково заносчиво, – тихо заключил он.

– И у обоих были на то причины. – Я рассматривала свои ладони. – Как ты говоришь: все внутри перевернулось, хотя чувства вроде бы давно остыли… Со мной все было точно так же.

На мгновение воцарилась тишина.

– Ох, – наконец сказал Элиас. – Я не думал, что это возможно, но теперь ненавижу себя еще больше.

Себастьян рассказывал мне о ненависти, которую Элиас испытывает сам к себе. И хоть я и раньше представляла себе, что он имеет в виду, сейчас я в полной мере ощутила, каково это. Ужасное зрелище – видеть в подобном состоянии человека, который тебе не безразличен. И в то же время, глядя на Элиаса, я словно смотрелась в зеркало. Так же и я себя чувствовала в последние месяцы.

Ненависть к себе…

Звучит чудовищно. Ощущается и того хуже.

Интересно, каково это – испытывать противоположное чувство?

Я задумалась, но потом вспомнила, что для размышлений сейчас не время.

А все-таки удивительно, сколько у нас общего – кто бы мог подумать. Двое обреченных, которые по-разному справляются со своими бедами, но, по сути, мало чем отличаются. Неужели это нас и связывает? Родство душ, которое мы никогда не выставляли напоказ, но всегда чувствовали? Уверенность, что мы предназначены друг для друга, хотя на самом деле угадать тут невозможно?

Кто знает. Но что бы это ни было, оно сильнее меня.

– Элиас, не говори таких вещей. Просто рассказывай дальше, ладно?

– Извини, – отозвался он. – На чем я остановился?

– На том, как к тебе переехала Алекс и мы снова встретились.

Он кивнул и, вернувшись к тому моменту, продолжал хриплым голосом:

– Вечер с тобой и родителями прошел приятнее, чем я ожидал, хотя я бы ни за что в этом не признался, – произнес он. – В ту ночь, лежа в постели, я снова прокручивал в голове нашу встречу и понимал, что вел себя как ребенок. Твоя фигура с маленькой грудью была великолепна, но, честно говоря, это было не главное. Я решил, что буду теперь держаться с тобой «нормально». Первые несколько дней все шло без сучка без задоринки. Оказалось, это даже легче, чем я думал. Мешали мне разве что твои колкости и забавные замечания. Ты постоянно меня смешила. Отдавая тебе должное, я вынужден был признать, что ты весьма остроумна – притом что я вовсе не хотел видеть в тебе хоть какие-то достоинства. Пришлось разработать другой план, – продолжал он. – Я решил тебя игнорировать и свести наши беседы к «привет» и «пока». Но оказалось, что это почти невозможно. Я общался с тобой гораздо больше, чем намеревался. Прошло дней восемь или десять, мы виделись уже пять-шесть раз, и я вдруг поймал себя на том, что постоянно думаю о тебе. Не то чтобы я влюбился – просто ты не шла у меня из головы.

Элиас не поднимал взгляда от ладоней, словно чувствовал какую-то свою вину.

– Но мне и этого было достаточно, – сказал он. – Я разозлился. Разозлился на себя, разозлился на тебя. Мне казалось, что ты из тех людей, которым вечно везет в жизни, которых все горести обходят стороной. Типичная всеобщая любимица. Притворяется невинной и застенчивой, при этом искусно манипулирует мужчинами. Я считал тебя расчетливой. Во мне забурлили старые страсти, и я ничего не мог с этим поделать. Я считал, что ты во всем виновата. Я возненавидел тебя, и моя ненависть росла день ото дня.

Элиас опустил голову и стукнул кулаком по коленям.